Идеальный город: заколдованная вершина, которую так никто и не покорил. Из цикла «Волшебная сила искусства». Юрий Ладохин

пространство, вымышленную страну с вымышленными соседями? Так можно поступить в эпоху географических открытий, и так поступят не только Мор и Кампанелла, но еще в древности Евгемер и Ямбул. Платону это едва ли подходило. Плаваний с исследовательскими целями в его время не предпринималось, требовался между тем рассказчик, внушающий почтение и доверие. Малограмотный матрос или торговец, стяжатель по своей натуре, не могли быть выбраны Платоном для этой роли. Как бы то ни было, достаточно того факта, что он захотел увидеть идеальное государство воплощенным в родной Аттике. В таком случае предстояло поместить его в историю» (из книги Дмитрия Панченко «Платон и Атлантида», Ленинград, «Наука. Лениградское отделение», 1990 г.).

      «Философское развлечение» (именно так называют некоторые специалисты-историки повествование Платона об Атлантиде), послужило элегантной попытке сопоставить древнюю Атлантиду с существовшими в те же времена Афинами, выставив в выгодном свете последнюю: «Город, который сейчас является Афинами, был лучшим в военном отношении и имел во всех отношениях лучшие законы на сегодняшний день. Говорят, что она совершала самые прекрасные поступки и имела самое прекрасное телосложение из всех тех, о ком мы слышали под ликом небес. Среди этих деяний величайшим была защита Европы и Азии от гибридной островной империи Атлантиды. Когда Атлантида напала на Афины, они продемонстрировали свое превосходство. Она была лидером греков, но когда все они покинули ее, она осталась одна, победила врага, предотвратила порабощение свободных людей и освободила тех, кто был порабощен. Однако за этой победой последовали землетрясения, в результате которых Атлантида погрузилась в море, а афинская армия была поглощена землей» (из статьи Кэтрин Морган «История дизайнера: история Атлантиды Платона и идеология четвертого века» // «Журнал эллинских исследований», том 118, 1998 г.).

      Благодаря так свойственной ему артистичности и склонности к импровизации, Платон, похоже, виртуозно решил поставленную перед собой задачу, пусть и путем низвержения идеального, казалось бы, города-государства: «У изысканного писателя исчезновение целого мира не должно выглядеть натужным и нарочитым. Оно должно быть окрашено каким-то особым смыслом. И смысл этот под рукой. Гигантская агрессивная империя могла сложиться только в силу заносчивости – забвения, с точки зрения Платона, истинных целей политического искусства. Цари Атлантиды опьянели от силы и роскоши, а под воздействием богатства утратили здравое понимание вещей. Что бывает в таких случаях с государствами, Платон сказал однажды в другом месте: они, „подобно судам, погружающимся в пучину, гибнут, либо уже погибли или погибнут в будущем из-за никчемности своих кормчих и корабельщиков – величайших невежд в великих делах“» (из книги Дмитрия Панченко «Платон и Атлантида», Ленинград, «Наука. Лениградское отделение», 1990 г.).

      2.2. Валаам –