– Какой же я хитрый, – думал я, пока благодаря моим блужданиям под серым провисающим одеялом у меня не открылись глаза, и я не внял прозябанью лоз и полёту ангелов. Как только всё это я проделал, картина моего мира, надо сказать, сильно изменилась.
– О господи, – тяжело думает моя такса, когда среди ночи она в очередной раз слышит мои причмокивания. – Опять этот контуженный разговаривает с подушкой! И ведь надо идти. Ну ничего, рано или поздно я доберусь до телефона и вызову Общество охраны животных.
После чего она, криво переставляя короткие ноги, протискивается по холмам зимнего одеяла, оступаясь и заваливаясь, и ложится у моего лица без движения. Она закрывает глаза и ей снится сон.
…Когда мы были совсем маленькими: я тираничным сорокалетним дураком, только что заведшим собаку, а она «весёлой игривой таксочкой» (если верить объявлению, по которому я её приобрёл) – она, как и положено было по её щенячьей природе и объявлению, везде весело бегала и оставляла лужи мочи и горки какашек. Какашки мне были безразличны, а вот лужи сильно выводили меня из себя.
Я уже рассказывал это всё в одном своём «собачьем» стихотворении, но я нигде не рассказал, что однажды собака справила малую нужду в свою полёжку (в спальное личное место типа тканевой муфты, стоящей на полу). Когда я всё это увидел, у меня помутилось в глазах. Чтобы наглядно показать, каких льгот с этого момента она навсегда лишается в этом доме, я схватил собаку за шкирку в одну руку, полёжку в другую и повлёк и написавшую и описанное на лестницу к мусоропроводу.
Там – не выпуская собаку – я как-то одной левой рукой (наступая ногой на ткань, по-видимому) умудрился порвать её спальное место на куски и демонстративно спустил их в мусоросборник. Чуня висела в воздухе и смотрела на все мои поучительные манипуляции.
– Ну вот и всё, – думала она. – Это конец. Следующая туда полечу я.
Смерть ей, наверное, представилась мусоросборником.
Он был синий, крашенный грубой масляной краской. С подтёками.
У Елены Шварц (ныне уже покойной питерской поэтессы) есть стихотворение из цикла «Шесть больших стихотворений», которое называется «Гостиница