Шаблоны. Игорь Отрадный

Я долго не мог отлипнуть от асфальта, эти трое успели ко мне подбежать, уже без станины, только с автоматами. Да после такой контузии я и с безоружными бы не справился. Короче, подняли меня, хотели использовать как щит, чтобы к своим перейти, а там бы меня и порешили, как это они обычно и делали. Только они не ожидали, что у нас в тылу обычная милиция осталась. На ментов они и наткнулись – завязался бой. У меня были связаны руки, и когда двое занимали оборону, я толкнул вот этого и сверху на него упал, тех двоих в перестрелке убили, а этот попал в плен – успели наши подбежать. Я его хорошо запомнил, мой ожог не даст мне забыть тот пятнадцатый год и лицо этого нацика. Потом оказалось, что это просто срочник, которого направили воевать непонятно за что, а те двое убитых были нацики из правосеков. Потом мне сказали, что этого срокона обменяли на нашего пленного. И вот сегодня я его увидел здесь, опять с оружием в руках. Если вкратце, вот наше знакомство и новая встреча, где чувство незавершенности обрело свой логический конец.

      – Я себе по-другому представляла фразу «закрыть гештальты» – произнесла Ольга, скорее чтобы успокоить себя и скрыть свое волнение от остальных под маской юмора.

      – То есть это было правосудие? – спросил смуглый, с черными волосами мужчина лет сорока.

      Этот мужчина отличался от всех остальных, тут не надо проводить генетический анализ – это явно был турок, ну в самом крайнем случае азербайджанец;

      – Ты что можешь знать о правосудии? – прокричал Золотов. – Ты же не из этих мест, ты же турок, ведь ты же турок? – попытался он подтвердить свою догадку. – Вечно воюющая страна. У вас понятие справедливости и правосудия заменены словами «выгода», «потребительское отношение к людям», «рабство» или «эксплуатация других людей». Ты хотя бы слова подбирай те, в которые искренне веришь и живешь ими. Спросил о правосудии в гражданской войне. Лицемер.

      – Меня Салман зовут, и я не лицемер. Вы считаете себя исключительной нацией, у которой все самое-самое: самая большая страна, самый первый космонавт, самая первая женщина-космонавт – в общем, все блага цивилизации придуманы у вас, а если в других странах, то, несомненно, русскими эмигрантами, такими как, например, Игорь Сикорский или Георгий Ботезат. А все остальные, по-вашему, неполноценные нации, которые почему-то вас должны любить и восхищаться вашей «самобытностью», которая, если честно, очень тесно граничит с маразмом.

      – Мы не считаем себя исключительной нацией, – взорвался Золотов, – свои взгляды мы никому не навязываем, но навязывание нам чужих интересов уже доводит до точки кипения, поверь, красная черта, которую пересечь никому не позволено, уже близко!

      – Вы считаете нас, турок, отстающими по всем параметрам, какой-то бандой янычар с ятаганами и без эмоций, без истории, науки, своих героев и деятелей культуры. Но вы забываете, что на заре становления вашего государства мое уже было империей, и империя эта просуществовала более семисот лет против трехсот лет Российской империи,