Спортивно-агрессивная перегазовка метрах в тридцати позади меня навевает какие-то нехорошие предчувствия. Оборачиваюсь, холодея в душе, и что же? Этот, с позволения сказать, не очень душевно здоровый человек решил прямо со стоянки перед кафе, используя всю дурь шестицилиндрового 1,8-литрового японского оппозита, эффектно заехать на пригорок и, как заправский гонщик на спортбайке, в лихом вираже с наклоном мотоцикла до скрежета подножек вырулить на попутную полосу, продемонстрировав недоучке-мне высочайшее искусство управления байком в точном соответствии с широко известным учением Клода Кейта!
Законы механики твёрдых тел действуют в любой точке обитаемой Вселенной независимо от намерений владельцев этих тел. Огромный крутящий момент передался от кривошипно-шатунного механизма через коленвал, главную и промежуточные передачи посредством карданного вала на ведущее колесо, где вступил в противоборство с силами сопротивления качению и вышел из него абсолютным победителем. Голда с жутким ревом прыгнула с места подобно хищному льву, ведомому диким инстинктом утолить раздирающее сознание чувство голода и убить любую находящуюся в пределах досягаемости живность в стремлении мгновенно разорвать на части и сожрать брызжущее кровью, трепещущее, но ещё по инерции живущее мясо. В долю секунды достигнув пересечения прикафешной площадки и проезжей части шоссе, она решила не подчиняться телепатическим воплям своего хозяина, а вполне себе целенаправленно следовать описанным Исааком Ньютоном в книге «Математические начала натуральной философии» свойствам тела сохранять скорость своего движения неизменной по величине и направлению в инерциальных системах отсчёта. Взлетев на полметра над междугородной трассой под восторженные крики и аплодисменты фанатов из дальних зрительных рядов, массивный байк начал снижение по чётко выверенной параболе уже после разделительной полосы, мягко стукнул задним колесом по обочине и со всего маху влетел передним крылом в аккурат между двумя железобетонными столбами, где в небольшом промежутке посредством проволочных скруток была навечно зафиксирована временная и уже напрочь сгнившая деревянная опора электропередачи. Хруст пластиковой обшивки слился с треском ломаемых перьев вилки и литого обода колеса, стуком мотошлема о раскалывающееся ветровое стекло и последним прощальным рыком, донесшимся из глушителей. Всё тут же стихло и занавес опустился. Дыма не было. Огня тоже.
– Был пацан – и нет пацана … без него на земле весна… – ошарашенно, вспомнив слова одной известной, очень грустной песни пробормотал я, с испугом взирая на царящий хаос и разрушения. – Финита ля комедия! И как же мне тебя теперь хоронить? И что я буду говорить твоей жене и двум оставшимся без папани двойняшкам-сиротам?
С трясущимися руками и ногами я начал осторожно пробираться через заросли полыни и чертополоха по следам, оставленным геологоразведывательной