Светлана чуть приподняла занавес, и Марьяна смогла окончательно убедиться, как разнятся их жизни. Она иногда втайне завидовала дерзкой и отчаянной Светлане, а теперь ей и вовсе пришлось остро и коротко переболеть этим чувством. Быстротечная болезнь дала серьёзное осложнение. В дебрях Марьяниной психики прослушивалось шевеление. Зрели неведомые семена. Марьяна и сама не знала, каков будет урожай, но уже ощущала внутренний надлом. Всходы рвались наружу.
Чем отличается один её день от другого? Сегодня – наваристый борщ и котлеты, а завтра – тонкая домашняя лапша на курином бульоне и блинчики с мясом. Порезаны тонны салатов, испечены горы пирожков, а внутри столько скопилось невысказанного, нерастраченного.
Что радовало её в последние годы? Если у Димочки прошел насморк или нет болей в животике, то она счастлива. Если Димочка очень натурально нарисовал пожарную машину, а она отнесла этот шедевр показать подругам, то их восторги возвышают её. Ещё Марьяну очень воодушевляли собственные гастрономические подвиги: продукты, добытые в очередях или приобретенные по случаю. Венгерские замороженные куры и утки в ярких пакетах. Болгарский консервированный горошек. Родная сырокопченая колбаса и молочные сосиски. И, даже страшно подумать, – розовая датская ветчина в баночке в виде красочного утюжка и испанские черные маслины. Марьяне случалось отхватить и такой дефицит.
Зачем-то усердно училась в Авиационном институте и даже получила красный диплом. Преподаватели хвалили, все близкие поздравляли, чего-то наперебой желали и дарили цветы. И к чему это её привело? Восемь женщин каждое буднее утро слетаются в одну и ту же комнату с зелеными стенами. Первые полчаса щебетанье и толкотня у зеркала, а потом восемь головок склоняются к чертежам и расчетам. Восемь волшебниц портят свои прекрасные глаза, вычерчивая сложные контуры карандашом и тушью на бумаге. Когда нанесен последний штрих и поставлена подпись, их чертежи и эскизы начинают свою самостоятельную жизнь независимо от авторов.
Умницами руководят солидные мужчины. Они бывают властными, вздорными, нетерпимыми. У них всегда что-то горит. Сроки, планы, заказы, премия. А теперь и заказов все меньше, премии нет вовсе, а зато нервозности все больше.
И так всегда по будням – техпроцессы, расчеты, чертежи, согласования. А по выходным и праздникам – обеды дома, обеды у свекрови. Самые яркие впечатления – откровения близких подруг и мамины пересказы прочитанного ею вместе с Сержиком. Даже любовь к Виктору поблекла, стушевалась, скукожилась. Она вроде бы есть, но компактно свернулась. Да и как может быть иначе в тех жилищных условиях, в которых они вынужденно существуют?
Мысли роились и больно жалили изнутри. Голова походила на гудящий улей. Нужно было действовать, чтоб избавиться от этого.
Когда Марьяна входила в дом, она уже была немножечко другая.
На кухне хозяйничала Жанна Ивановна.