Волчий отрок. Ослеплённый светом. Анаис Лисай

и меняла повязки. Но она не задерживалась. Закончив с обязанностями, она поднималась и уходила, даже не удосужившись поговорить с ним, разделить его печали. Кира явно злилась на него, но он не мог понять почему. Единственный их разговор, который был похож на разговор, а не на обмен пустыми любезностями, закончился взвинченно, напряжённо. Кира спросила его, если бы он не знал, что ритуал не закончится смертью, повторил ли он свой – как она выразилась, скривившись и нахмурившись – фокус с кинжалом. Михей, не колеблясь, сказал, что повторил бы. После этого Кира бесновалась, словно настоящая бестия. Она несколько раз ударила его подушкой и кулаком по груди, но, заметив, что рана Михея вновь кровоточит, прекратила, обработала её и ушла. Больше они и не говорили.

      – Мне можно выйти? – спросил Михей и ощутил, как кровь прилила к щекам.

      – Я здесь для этого, – Влад усмехнулся, в ядовитой гримасе собрались все невыраженные чувства, – но если ты хочешь дальше смотреть на камень, то кто я такой, чтобы тебе мешать! – Он вскинул руки, а губы растянулись в лукавой улыбке, которая могла быть и приглашением, и предупреждением одновременно.

      – Не хочу, – горячо ответил Михей и вскочил на ноги.

      Это было ошибкой. Хоть и прошло пять дней с пробуждения, но его всё ещё не покидало головокружение. Картинка перед глазом закружилась – то по часовой стрелке, то против, словно весь мир раскачивался как маятник, из стороны в сторону. Михей попытался сосредоточиться, схватился за стену и вновь уставился в одну точку. Тошнота быстро подступила к горлу, сдавливая его. Чёрные точки закружили перед глазом, предвещая обморок. Что-то тёплое легло на плечо.

      – Спокойнее, Михей, – сказал Влад, поддерживая его. – Не спеши, я помогу тебе.

      Влад подхватил его под руку, приобнимая, и повёл прочь из комнаты. Было в этом жесте что-то отеческое, незримое, на что Михей боялся и надеяться.

      – Подожди. – Влад остановился, когда они оказались у дверного проёма. – Я приготовил подарок для тебя.

      – Подарок? – Михей уставился на Влада, не понимая, где мог затаиться подвох.

      – Да, подарок. – Он нахмурился. – Тебе никогда не дарили подарков?

      – Дарили на крестере. – Михей вспомнил Люпуса, и под сердцем защемило. – Люпус был подарком.

      – Щенок – хороший подарок.

      – Но не ублюдок-полукровка. – Михей вздохнул.

      – Полукровка или ублюдок – какая разница, если это привело тебя ко мне? – Влад улыбнулся, доставая из потайного кармана камзола небольшую шкатулку, меньше ладони. – Вот мой подарок. Он искренний.

      Влад протянул шкатулку Михею, но, быстро осознав, что тот не сможет её открыть, сам поднял крышку. На чёрной бархатной подушечке лежал сине-зелёный камень с ветвящимися чёрными жилками в серебряной оправе. Он напоминал глаз – и формой, и гладкой, блестящей поверхностью.

      – Это прикладка вместо глаза, – сказал Влад, доставая её из шкатулки. – Я помогу тебе её вставить, но будет немного больно.

      Михей ничего не ответил,