«Жужанна права. Первая битва обернётся катастрофой».
Будто он сам этого не понимал! Что он вообще мог сделать, если в шкуре вырколака только наблюдал за бесчинствами, что тот творил? Ларва и вырколак оказались его мучителями, на которых он не мог найти управу.
– Тем не менее, – протянула Жужанна тоном, который не требовал возражений, – мы должны попробовать снова. Напоследок.
– А если я обезумею и покалечу кого-то из вас?
– Обработаем раны и попробуем снова, – холодно сказала Жужанна. Очарование испарилось. – Позавчера ты цапнул Марчела, но с ним всё в порядке. Правда, Марчел?
– Да, хозяйка, – сказал он, мрачно кивнув. – Он слегка куснул руку, рана заживает.
То, что Марчел называл слегка, для Михея было серьёзной раной. Вырколак прокусил левое предплечье, оставив чёткий след зубов. Конечно, тело Марчела было испещрено ранами, которые он получил на службе или от госпожи, но это не означало, что его можно калечить.
Михей усмехнулся, не сводя взгляда с Жужанны. Сейчас она стала недосягаемой, холодной, словно её не волновала рана Марчела. Но когда он её получил… Михей прекрасно помнил испуг, что охватил её, а после она накинулась на него, окропляя каким-то раствором.
– Тем более, Михей, мы с Кирой изменили формулу снадобья, – продолжила она.
– Добавили больше мандрагоры и дурмана, – вмешалась Кира. – И я попытаюсь запихнуть тебе его в пасть.
– Как ты это сделаешь? Это же опасно! – воскликнул Михей, уставившись на Киру.
– От свежего мяса вырколак точно не откажется. – Она усмехнулась. – Мы подготовились…
– Марчел тоже пытался накормить вырколака мясом в прошлый раз, но ничего не вышло…
– Потому что снадобье было недостаточно сильным, – прервала его Жужанна, скрещивая руки на груди. – Мы рассчитывали дозу по тебе, а надо по вырколаку. Ты стал сильнее…
– Было бы чему радоваться.
Жужанна хмыкнула, приблизилась к нему вплотную и, приподнявшись на носках, прошептала:
– Но этого ты хотел, волчий отрок. – Жужанна развернулась и подошла к Марчелу. – Думаю, мы можем начинать.
Её слова, что он этого хотел, продолжали обжигать. Проникали в самый сокровенный уголок и оставляли там глубокие царапины, которые с годами не заживут. Никогда не заживут. Разве этого он хотел? Теперь он точно мог сказать, что тогда, когда мечтал о волчьей участи, он не понимал, что это такое. А теперь, наконец поняв, он мечтал отказаться.
«Не нагнетай», – вмешалась ларва, возникнув рядом с Кирой. Она была в белом льняном платье, которое легко развевалось на ветру. Ларва придерживала рыжие пряди и улыбалась ему, совершенно непохожая на настоящую Киру, которая в последнее время только и делала, что хмурилась. От этого на её лбу залегли тонкие бороздки морщин. Ларва же была идеальной, живым воплощением фантазий Михея.
«Именно, – отвечая его мыслям, отозвалась