Темные завесы. Джон Харрисон

Кэтрин уже месяцами не чувствовала такой легкости. Она уже собиралась пойти в ванную, чтобы раздеться и почистить зубы, когда заметила тусклый свет, льющийся из окна в глубине ее спальни – окна, из которого открывался вид на небольшой задний дворик позади ее таунхауса. Кэтрин подошла, чтобы задернуть шторы, и увидела, что свет пробивается из соседнего сада, где мисс Дюпре в ночной рубашке поливала свои клумбы. Старуха оказалась совсем крошечной, не больше пяти футов ростом, с жидкими нечесаными волосами – наверное, некогда рыжими, но теперь приобретшими унылый оттенок ржавчины. Ветерок посильней попросту сдул бы ее тщедушное тельце. В десять вечера она была похожа на привидение или, может, на древнюю ведьму, ухаживающую за своей белладонной.

      Кэтрин не сумела сдержаться. Распахнула окно и высунулась наружу.

      – Эй! Здрасьте! – Затем громче: – Как поживаете, мисс Дюпре?

      Старуха едва пошевелилась.

      – Дерьмово выглядят ваши цветочки, мисс Дюпре! – крикнула Кэтрин еще громче, но женщина никак не отреагировала. Просто стояла там, как некое украшение газона, поливая водой клумбу с кустами хризантем. Кэтрин сдалась, слезла с подоконника и закрыла окно. «Мисс Дюпре не слушает музыку. Она глухая!»

      Около полуночи у Кэтрин начало расплываться в глазах. Она лежала в постели, в пижаме, пытаясь изучать справку на некую Эллен (имя при рождении – Алан) Шварц, которая подала в суд на Военно-морской флот США по поводу компенсации медицинских расходов, связанных со сменой пола. Но от этого увлекательного чтения постоянно отвлекали предшествующие сну свободно-ассоциативные образы, бесцельно роящиеся в голове. Детские воспоминания о соревнованиях по выездке уступили место подростковым кувырканиям в семейных конюшнях с неуклюжими бойфрендами, которые затем переросли в более поздние, умелые и горячие ласки более опытного любовника, почему-то сопровождаемые мутирующими и диссонирующими закольцованными обрывками фоновой музыки, звучащей в лифтах «БКЛ». Пока наконец одна мелодия не стала доминировать над остальными. «Осенние листья». Трепетный женский голос, доносящийся словно откуда-то издалека, из самой глубины ее сознания. Или не оттуда?

      Сонливость Кэтрин быстро улетучилась, и она резко подняла голову. Музыка звучала не у нее в голове. А в комнате. Из того же места, что и прошлой ночью. Из-за стены, соединяющей ее таунхаус с домом мисс Дюпре. Кэтрин вскочила с кровати и прижалась ухом к штукатурке. Вне всякого сомнения, музыка доносилась именно оттуда.

      – Мисс Дюпре… Мисс Дюпре… Пожалуйста! – закричала Кэтрин, хлопая по стене. – Мисс Дюпре… Пожалуйста, поимейте совесть! Я никак не могу уснуть!

      Музыка умолкла. Подобно доплеровскому эффекту при свистке проезжающего поезда, стала просто затихать, переходя на полутона, все ниже и ниже, пока не превратилась в тишину. Кэтрин уставилась в стену. Неужели мисс Дюпре взяла радиоприемник, или бумбокс, или что там еще у нее есть, и перешла в другую комнату? Старая глухая мисс Дюпре? Что это еще за хрень?