– А захочешь выдать меня за другого, так и знай – утоплюсь!
Вот тебе раз! Я стесняюсь спросить… а тот, который «не другой» это, вообще, кто?
Поутру Федька вместе с дядькой Ефимом и другими окрестными помещиками прискакал к вельяминовской усадьбе. Вскоре к ним вышел сам царский кравчий и объявил, что государь желает позабавиться медвежьей охотой. Помещики задумались, после чего вперед выехал Ефим Лемешев.
– Никита Иванович, – начал он, поклонившись, – мы государю услужить завсегда рады, но что если не найдем берлоги? Сам, поди, ведаешь, что косолапый не под каждым кустом зимует. А ну как если не сыщем?
– Ну это ты хватил, Ефим – «не сыщем»! Места тут на дичь богатые, должны быть и медведи. А если, паче чаяния, не сразу найдем, так и не беда. Мало ли иной дичи в лесу? Сам знаешь, государь в иной земле урожден и нашей охоты и не видывал. Если для начала лося на него выгоним, или волка затравим, так ему и тем потрафим. А там, глядишь, и медведь сыщется, вот и потешим царя-батюшку.
На том и порешили; помещики со своими холопами разбились на несколько групп и поскакали в разные стороны, трубя время от времени в рожки. Федька вздумал было отправиться вместе с дядькой, но увидел, что ему призывно машет татарин Ахметка, тот самый, у кого он выменял камчу.
– Поедем, бачка, Корнилий шибко ждет, – заявил тот ему, и парень, скрепя сердце, попрощавшись с соседями и дядькой, тронул коня.
– Другой раз поохотишься, – заявил ему сотник, когда они с Ахметом поравнялись с ним, – а у нас нынче иная забота.
Иная забота заключалось в охране его царского величества. Оно, конечно, государь не один – с ним и кравчий Вельяминов с рейтарами, и немец фон Гершов с драгунами, а только береженого бог бережет. Так что Михальский повел своих людей в поиск, а Федьку кликнул ради того, что он местный, да еще охотник, так что места знать должен.
– А кого ищем-то? – спросил Федька у сотника.
– Как найдем, скажу, – усмехнулся тот, – сам ведь говорил, что в ваших лесах тати озоруют.
– Говорил, а только как их найдешь, татей-то?
– А как медведя найти собирался?
– Так по приметам – косолапые-то не во всяком месте зимуют.
– Во-во, и разбойники точно так же. Сам как думаешь, где их зимовье?
– Известно где, там где добрые люди не ходят. На болоте или еще в каком месте.
– А есть у вас болота?
– А как же, за Гнилой падью; только там трясина, туда никто не ходит.
– И зимой трясина?
Федька озадачено покрутил головой и повел отряд к Гнилой пади. Скоро им попался след, ведущий прямо в то место, где, по Федькиным словам, была самая трясина. Корнилий приказал спешиться и одеть на ноги снегоступы. После чего ратники, оставив лошадей коноводам, пошли по следам. Шли довольно долго, стараясь держаться друг за другом и без нужды не разговаривая.