Мы схлестнулись в поединке точно на середине площадки.
Удар вышел такой силы, что в сводах рыцарского зала забренчало эхо. Вот теперь мечи зазвенели, будто закалились после предварительного боя, стали твёрже и увереннее. Ожили.
Всё началось заново.
Георг шёл в атаку, я отбивался и тут же сам переходил в наступление. Мы меняли позиции и стойки, маневрировали, перенимали инициативу, наши мечи всё чаще испускали тёмное кодо и всё громче скрежетали.
Обстановка накалялась.
Воздух грелся. Мощь атак усиливалась. Скорость росла. Кодо вспыхивало и искрилось. Мой клинок тяжелел после каждого блока, терял привычный баланс, руку жгло, и жгло всё сильнее, в голове уже порядком шумело, а перед глазами всё заметнее мелькали белые мушки.
Кодо меча проникало в меня дальше и дальше, ломало моральную броню. И всё чаще я ощущал прикосновение тёмной силы: она гуляла по коже то морозом, то жаркими волнами.
Ещё через какое-то время рана на шее, перевязанная доктором Нельсоном, открылась. Бинты стали влажными от крови. На лбу выступил пот, рукоять в ладони заскользила, рискуя выпасть.
Мне становилось всё хуже, а поединок только набирал мощь.
Георг не страдал от тёмного кодо, как я. Это было заметно. Он оставался бодрым и на том же уровне мастерства, не терял контроля и скорости, не выдыхался, не чувствовал давления.
Меня же всё больше клонило в сторону. Опорная левая нога то и дело слабла и немела, а порой я её вообще не ощущал. Приходилось быстро переносить вес на другую ногу, но вскоре и та начала давать слабину.
Противник, видя мою реакцию, всё настырнее меня выматывал. И вот, уходя от очередного выпада, мои ноги не выдержали. Подогнулись.
Я упал на колени. Георг подскочил ко мне и замахнулся мечом. Я успел поставить блок… да, успел, и всё бы ничего, но Георг сделал то, что я интуитивно предчувствовал.
Дождавшись, когда я ослабну, и наши клинки снова соприкоснутся, он взял силу своего меча под полный контроль.
Да, Георг оставил эту атаку на десерт – на добивание.
Тёмное кодо из его клинка проникло мне в грудь. Из меня будто разом вытянули воздух: рёбра заныли, а заодно сдавили лёгкие. Вдохнуть я уже не смог, но блок всё равно выдержал. Пришлось задержать дыхание и сжать челюсти до скрипа.
– Попроси пощады, и поединок закончится, – сразу предложил Георг, заглядывая мне в глаза. – Помнишь правила, братец? Попроси пощады. Останешься живой, но уберёшься из дворца. Я предлагаю тебе сделку. Соглашайся, если не дурак.
Он давил, как мог – не только морально, но и всем своим весом, и мощью оружейного кодо.
Я продолжал сопротивляться, стоя на коленях, не дыша и почти не чувствуя тела. Мы с Георгом смотрели друг на друга, в то время как два дуэльных клинка боролись в прямом блоке.
– Я видел, как Софи снимала с тебя Печать, поэтому приготовил для нашего поединка именно