Железные зерна. Виктор Гусев-Рощинец

над лесом, сопровождала меня его прощальная улыбка, а потом и она погасла, разбившись о грохот и тьму тоннеля.

      Миновав проходную, – гулко-пустую в этот поздний час, наполненную осколками падающего откуда-то сверху солнечного света и приглушённым говором скучающих молодых службистов, – я прохожу столь же пустынной раздевалкой к лифтам и поднимаюсь на восьмой этаж. Устройство зданий такого рода как наше редко может похвастать оригинальностью вложенной в него мысли. Архитектура двадцатого века не очень-то затрудняет себя решениями промышленного строительства и, воспаряя к высотам конструктивной гармонии, оставляет на своём пути к совершенству вот такие несовершенные, хотя и не лишённые, как я уже отмечал, внешнего величия – просто в силу гигантских размеров – памятники эпохи. И если снаружи они, как правило, представляют собой положенный на бок или поставленный «на попа» параллелепипед, то внутри с такой же удручающей необходимостью господствует коридорная система. Я повидал на своём веку немало подобных сооружений, и все они, скалькированные по одному принципу, отличались только длиной и площадью поперечного сечения коридоров, – если не считать отделки стен и потолка: дерево, пластик, акмигран, алюминий, – и ещё, пожалуй, однообразием «наглядной агитации». Очевидно, при всех прочих равных условиях всегда предпочтителен коридор широкий и светлый; однако мой многолетний опыт показывает, что это не меньшая редкость, чем, например, ножи в наших столовых. Проложенный в сердцевине здания, такой коридор чаще всего напоминает пробитый в толще горы тоннель, который и служит-то только для того, чтобы, нырнув в него, как можно скорее выбраться к свету, что брезжит вдали ускользающим сине-жёлто-зелёным пятнышком. Борьба за экономию электричества, а вкупе с ней за дисциплину труда воцаряет в наших коридорах полумрак, лишь подчёркиваемый далёким свечением двух торцевых окон, и сосредоточенную в самой себе пустоту, будто охраняемую двумя противостоящими друг другу рядами кодовых замков. И всё же справедливости ради надо сказать, что коридоры нашего здания, принадлежа в целом к тому же – я бы назвал его производственным – классу коридоров, несут в себе одно немаловажное свойство, выгодно отличающее их от собратьев по классу: их стены полупрозрачны, – они сложены из квадратных стеклянных блоков, и, когда, придя на «фирму», я впервые в буквальном смысле упёрся носом в такую стену, она живо напомнила мне стенку в Сущёвских банях, куда на протяжении многих лет отец водил меня за неимением «удобств» в нашем старом доме; я ощутил – не в укор нашему предприятию будет сказано – волнующий запах «простого» мыла, обволакивающий тело горячий пар, и в уши мне полилась милая сердцу органная мелодия «мыльного отделения»; пахнуло, как говорится, чем-то родным, и это «что-то», помню, помогло мне пересечь полосу отчуждения, неизбежно пролегающую между человеком и его новой