– Может, лучше по чарочке, как вчера? Для связки?
– Нет, Егор Иванович. Вчера у нас была дружеская беседа, а сейчас – надо поработать.
– Что ж, надо, так надо, – сдался он. – Давай свои вопросы.
И Дмитрий включил диктофон.
А ближе к вечеру его ждала таинственная аудиенция, которую устроил ему механик Пермяков. «С тобой очень хочет встретиться один бывший начальник с химкомбината, – сказал он. – Ты его, говорит, должен знать».
Он поднялся по липовой аллее на несоразмерно крутой правый берег тихой, спокойной речки Мозжихи, делающей возле райцентра один из редких ленивых поворотов русла. Отсюда открывался великолепный вид на утопающее в прозрачно-синеватой мгле заречье с его заливными лугами и толпами кустарника. Внизу по ленивой глади вод Мозжихи распустил за кормой веер морщин синенький катерок, тянули поблескивающую на солнце ячейками сеть рыбаки, чуть заметно дымил разожженный кем-то у воды на противоположном берегу костер. И было во всем этом что-то от несуетной вечности, самое себя творящей, созерцающей и ублажающей.
Он присел на косо вросшую в землю простую деревянную скамью, изрезанную похабщиной. Это было условленное место встречи. Закурил, глядя вдаль, наслаждаясь бездум-ным созерцанием живописных окрестностей.
Скоро рядом остановился сухощавый старичок с тросточкой. Внимательно посмотрел на него, улыбнулся:
– Здравствуйте. Вы меня не узнаете?
– Здравствуйте. Узнаю, – ответил он. – Вы были начальником исследовательской лаборатории комбината. Теперь, видимо, на пенсии?
– Верно, – отметил старичок. Достал сигарету. – Не позволите огоньку? А то вот забыл… – похлопал себя по карманам пиджака.
– Пожалуйста, – чиркнул Дмитрий зажигалкой, поднес ее к его сигарете.
Прикурив, тот нерешительно потоптался, поглядел рассеянно на заречье.
– Присаживайтесь, – предложил Дмитрий.
– С удовольствием. Если не обременю, так сказать, своим присутствием.
– Не обремените.
Старичок сел, помолчал. Деликатно покашлял.
– Вы уж извините, что я с вами… так вот… таинственно встречаюсь. Обстоятельства, знаете ли.
– Да какие обстоятельства могут вас заставлять прятаться? – улыбнулся Дмитрий. – Вы теперь человек независимый. На заслуженном отдыхе, пенсия – по расписанию.
– Э-э, не-ет, – помотал старичок головой. – Меня выпиннули с комбината во время чехарды со сменой собственников. Без всяких привилегий. На прожиточный минимум. А у меня жена больная, немало денег на лекарства требуется. Так что приходится подрабатывать. И не хотелось бы лишиться приработка из-за подозрительной связи со скандальным журналистом. Вы же кое для кого тут у нас почти как знаменитый тележурналист Доренко.
– Неужели я такую славу себе заработал? – рассмеялся Дмитрий.
– Ну,