– Как же, – смеется, – вы будете меня описывать? Вот вы, поди, думаете, что я сейчас мимо куда-то, на стенку гляжу, а я вас держу в фокусе. Когда парнем безусым был, так знаете, сколько стыда натерпелся! Прямо хоть топись. Особенно когда она вон, хозяйка-то моя, – кивнул на дородную жену, – чуть меня на другого не променяла… Раз как-то из кинохроники приезжали – это еще при прежней жизни, при социализме – вот потеха была! Расставили они свои прожекторы, или как их там, экскаватор к мастерским по-быстрому пригнали им поломанный, чтобы я, значит, как спец экстра-класса, в момент диагноз поставил. Выхожу из ворот, гладко выбритый по этому случаю, направляюсь к экскаватору и вдруг – стоп-машина! Главный их машет рукой: тушить свет! И на меня, как на изменника, зыркает. В хлопотах-то первый раз меня толком разглядел. Пошли совещаться, каким боком меня поставить, чтобы я смотрелся передовиком. Хотели другого взять, а начальство меня сует. Чуть не целый день мучились, несколько дублей сделали. Показывали потом у нас этот журнал – ничего получилось. Жена еле-еле признала меня.
– Кхе-кхе-кхе, – громко смеется он, как кашляет, вытирая слезы. – Да вы не смущайтесь. Я давно уже привык к тому, что киноартистом мне не бывать, разве что в роли злодея или недотепы попробовать… Между прочим, если хотите, моя окаянная физиономия и заставила меня работать, как дьявол. Ей, Анастасии Филипповне, а тогда еще Настенке, хотел доказать, что тоже кое-что из себя представляю, что такими женихами, как я, не разбрасываются. Эх, – неожиданно прервал он себя, – а чего это мы на сухую беседуем? Может, сообразим по чарочке? Для разговору? А? Как вы насчет этого?.. Чтобы разговор шел глаже. Да и отужинаем заодно.
Дмитрий побаивался, как бы не помешал механику раскрыться комплекс неполноценности и сказал, что можно. Жена будто только этого и ждала – в момент накрыла стол, поставила рюмки, принесла запотелую бутылку «Пшеничной».
– А зачем к вам приезжали из кинохроники? – пытается Дмитрий направить беседу в рациональное русло.
– Так меня два раза для кино снимали.
– Ну-у?
– Точно. Один раз не так уж давно, я уже механиком стал, а другой раз – давно, тогда я еще экскаваторщиком работал.
– И это попробовали?
– Не то слово – «попробовал». Гремел! Рекорды ставил. И вообще, знаете, как оглянешься назад, – интересно я прожил жизнь. Ну, вот как на духу, без всякой рисовки. И уважение настоящее узнал. Хотя и косой, – хмыкнул опять. – Но давайте по порядку: подымем сначала по стопке, перекусим, а то я, знаете, еще не ужинал – вас поджидал. Мне ведь доложили уже, что корреспондент из области мной интересуется.
Через полчаса он, не замечая того, перешел с Дмитрием на «ты».
– Знаешь, Дима, что, по-моему, самое главное? – косил глазами куда-то в его ухо. – Самое главное – почувствовать интерес. И ответственность. По молодости этого не всегда хватает.