Боярин похвалил псов, добывших волка, и склонился над добычей. Тем временем его окружила дюжина всадников. Четверо мужчин были в шляхетской одежде, с ними, вот неожиданность, две дамы – в мужских сёдлах верхом, а не боком, как показывали в фильмах. Остальные явно относились к холопскому сословию и, как и женщины, не имели ружей.
– У волка моя пуля в боку! – гордо заявил главный.
– Пшепрашам, пан Заблоцки, – возразил другой охотник, судя по одёже, вряд ли уступавший ему знатностью и богатством. – С пулей в боку так бы далеко не убёг. Я слышал выстрел совсем недавно.
– Хотите сказать, я плохо стреляю, пан Ковальски? – первый поднялся от тела волка и положил правую руку на эфес сабли, всё же полезной даже тут – затеять конфликт и решить его ударом клинка.
– Стреляете вы отменно, – второй и не думал раздувать спор. – Только есть у меня подозренье, что кто-то иной осмелился охотиться в ваших угодьях.
– Кто же посмел? – возмутился Заблоцки, впрочем, довольный поводу перевести гнев на другой объект. – Не эти же монахи!
Взгляды шляхты и слуг перенеслись на русских американцев. Собственно, только сейчас почтенная публика изволила обратить на них внимание.
– Благослови Господь ваши долгие дни, пан Заблоцки.
Шляхтич вместо того, чтоб успокоиться, занервничал ещё больше.
– Чужестранцы?!
– Так есть, ясновельможный пан. Монахи-пилигримы из католического прихода в Массачусетсе, заокеанской англицкой колонии. Следуем на восток, чтоб прикоснуться к христианским святыням Литовской Руси. Я – брат Глен, со мной брат Генрих.
– Во имя Отца, Сына и Святого Духа, – невпопад присовокупил второй.
– Не видали ли вы, святые братья, кто стрелял в волка? – спросил Ковальски.
– Я стрелял, – к изумлению Генриха тут же признался Глеб. – Волк, хоть и раненый был, выскочил прямо на лошадей. Думал – нападёт. Мы в Массачусетсе всегда готовы – и к атаке зверей, и язычников-дикарей.
Он без смущения продемонстрировал пистолет, чем произвёл сильнейшее впечатление. Охотники не знали, что стрелял в недвижного волка с пяти-семи шагов, и вообразили: попал в бегущего.
– Не шляхтич, но с оружием… Стрелял в дичь в моих угодьях, не испросив позволения… – начал было Заблоцки, не решив, нужна ли эскалация конфликта или разрулить дело миром, всё же монахи, да ещё прибывшие издалека…
– Я желала бы видеть братьев у нас в фольварке и услышать рассказ о заморской стране, – вмешалась старшая из женщин, моментально спустившая давление.
– Почту за великую честь, прекрасная панна, – склонил голову Глеб.
– Разве вам положено