К тому времени они были весьма встревожены своим собственным поведением, поскольку оба были молоды и неопытны. Поэтому они ехали почти молча, пока не добрались до захудалого придорожного трактира, который еще не был закрыт; тут Бетти, все это время державшаяся за него с большой опаской, почувствовала себя ужасно дурно и сказала, что, пожалуй, хотела бы сойти за землю.
В соответствии с этим пожеланием, они слезли с измученного животного, привезшего их сюда, и их провели в маленькую темную гостиную, где они неловко стояли бок о бок, как беглецы, которыми на самом деле и являлись. Принесли свет, и, когда они остались одни, Бетти сбросила с себя плащ, в который была закутана. Как только юный Фелипсон увидел ее лицо, он встревоженно ахнул.
– Господи Боже, вам так плохо от оспы! – воскликнул он.
– О, я совсем забыла! – запинаясь, пробормотала Бетти. И затем поведала, как, узнав неделю назад о прибытии своего мужа, в отчаянной попытке удержать его подальше от себя, пыталась подхватить инфекцию – и этот поступок до настоящего момента она считала безрезультатным, воображая, что ее лихорадка – результат волнения.
Это открытие произвело на юношу ошеломляющее действие. И более опытные мужчины, чем он, не смогли бы устоять против такого, а Фелипсон был лишь немногим старше ее.
– И вы держались за меня! – воскликнул он. – А если вам станет хуже, и мы оба заболеем, что нам делать? Не станете ли вы через месяц или два страшилищем, бедная, бедная Бетти?
В своем ужасе он попытался рассмеяться, но его смех выродился в слабое хихиканье. К тому времени она была уже скорее взрослой женщиной, чем девочкой, и хорошо поняла его чувства.
– Получается, пытаясь отгородиться от него, я отгородилась от вас? – с горечью вымолвила она. – Вы испытываете отвращение ко мне за то, что я буду безобразной и больной?
– О… нет, нет! – успокаивающе проговорил он. – Но я… я думаю, правильно ли мы поступаем. Видите ли, дорогая Бетти, если бы вы не были замужем, все было бы иначе. Мы часто говорили, что вы не по справедливости замужем за ним; тем не менее, вы принадлежите ему по закону и не можете быть моей, пока он жив. А с наступлением этой ужасной болезни, возможно, вам лучше позволить мне отвезти вас обратно и – снова залезть в окно.
– Это и есть ваша любовь? – с упреком отвечала Бетти. – О, если бы вы заболели само́й чумой и собирались стать таким же уродливым, как Оусер7 в церковной ризнице, я бы не…
– Нет, нет, клянусь душой, вы ошибаетесь!
Но Бетти с разрывающимся сердцем вновь закуталась в плащ и вышла за дверь. Лошадь все еще стояла на прежнем месте. Она взобралась на нее, опираясь на стремя, и, когда он хотел последовать за ней, сказала:
– Не приближайтесь ко мне, Чарли; но, пожалуйста,