Инрурум с потерями, но выстоял, хотя срок его эксплуатации, должно быть снизился в несколько раз.
Когда земля успокоилась люди массово побежали из поселения. Потерялась, растряслась вера в завтрашнее светлое утро. Они быстро собирали чемоданы, грузили огромные прицепы, которые нельзя было сдвинуть с места. В эти дни на улицах царила суета, поднимались панические настроения. Хорошо известный для каждого мотив кошмарного сна. Случалось, среди гружёных повозок вспыхивали конфликты, разгорались ссоры. Зачастую в руках одних сверкали ножи, в руках других стволы, третьи же руки закрывали порванные животы. Животные страхи толкают к самому краю. Когда ты изначально стоишь у пропасти, упасть становится очень просто. А отстать от основной волны переселенцев – значит навсегда остаться в пустом мире, где отныне место будет только для одиночества.
Из закрытых источников известно, побежали почти все, немногие выглядывали из окон вслед уходящей толпе. Но покинуть края Поэрума будет дано лишь единицам. Далее идёт информация, полученная из уст того, кто решил остаться в тени с надвинутой на глаза непроницаемой шляпой. Он будет редко поднимать голову и смотреть через чёрные очки.
Лишь те, у кого был транспорт, руль в руках, педаль под ногами, смогли вырваться вперёд и спастись. Им кричали вслед, бросались под колёса, кидались камнями и даже стреляли. Тяжёлые пули остановили немногих.
Оставшиеся поселенцы шли недели, по дороге у которой всего три направления: вперёд, назад и в пропасть. До поры, пока окончательно не оставили силы, тянули свои тяжёлые повозки. Под зноем солнца, холодными ночами, они окутывали пожитки одеялами, завязывали брезент на узелок и там же крепили маленькое накарябанное письмецо, где просили милости у прохожих, умоляли ни трогать, ни красть, что они непременно вернуться, обязательно заберут. Писали своё имя и благодарственные слова за понимание. Порой ещё крепили фотографии детей или сразу всей семьи. Затем дорогое сердцу оставляли вдоль дороги. Вещи теряли свою ценность, цифры в чеках переставали иметь значение. Новая дорогостоящая техника, редкие картины бросались в грязь. Дальше вместе с измотанными людьми следовала только еда и вода. А как оказалось, банки тушёнки быстро расходуются, а бутылки почти мгновенно пустеют.
Их труд и старания не должны были остаться на дороге. Обязательно преодолели бы всё, прошагали через многочисленные магистрали. И без того уже столько километров дорог за спиной. Но оказывается стёртые до крови стопы не единственное испытание на пути, есть ещё одно для него мало терпения, выносливости, стиснутых до скрипа зубов. Запертые ворота требовали специального пропуска. Эта созданная режимом Городов несправедливость всю жизнь их лишала образования, еды, культурных