– Это что, у нас три часа всего? – расстроился Евтушенко.
– Дай вам больше и вас придётся нести. Особенно тебя.
– Я сам доползу, – обрадовался отдельному вниманию к своей персоне Евтушенко.
После этих слов физрук удалился в направлении гребной базы, а мы пошли по тропинке в поисках укромного местечка. Вскоре оно было найдено. Это была поляна на пригорке, со всех сторон отгороженная от мира деревьями и густым кустарником.
Ребята вынули из сумок бухло и закуску и разложили на больших пляжных полотенцах. На свободные края полотенец сели самые престижные шмары нашего класса – Орловская и Агапова. Остальные расположились вокруг импровизированного «стола». Я примостилась на удобной берёзовой ветке, рядом со мной приткнулись Степанова, Мухомедьярова и Губерман. Макс сел на землю рядом с Орловской, Самохин занял место на ветке напротив меня, видимо, чтобы сечь мои трусы, Лисовец облокотился на берёзу напротив Агаповой, чтобы наслаждаться ее трусами, а заодно чтобы далеко не ходить за водкой. Чуть поодаль, но близь тарелок с закуской топтались Гришин и Евсеев – новенькие. В нашем классе они учились всего полгода. Их появление не произвело никакого впечатления на девочек в отличие от появления Макса. Они были рыхлые и тихие, но себе на уме, поэтому их никто не обижал. В ногах у Агаповой и в непосредственной близости от тарелки с ветчиной сел, скрестив ноги, Городецкий. Это был высокий, худой, сутулый тип, предпочитающий больше молчать и слушать, нежели участвовать в общих дискуссиях. Ходили слухи, что он очень любил деньги. Но денег у него не было, поэтому он никогда не смеялся и глаз у него был недобрый.
Таким образом, все почетные алкоголики нашего класса сгрудились вокруг полотенец с водкой и закуской. Они вливали в себя одну рюмку за другой и оживленно беседовали. Мы же, четыре приличные девочки, сидели на ветке и слушали их разговор. Иногда кто-то из нас осмеливался подойти и взять с полотенец что-то из еды. Степанова так вообще изъяла из эпицентра пьянки тарелку с колбасой и хлебом и принесла в наш уголок.
– Степанова! – крикнул ей вслед Евтушенко, – это закусь. Для тех, кто пьёт!
Степанова по-буддистки не отреагировала на замечание.
– Слушайте, девчонки, окончить школу и ни разу не выпить – это неправильно, – спокойно и рассудительно сказал Макс, – в одиннадцатом классе уже можно.
– Да, не отрывайтесь от коллектива! – поддержал Лисовец.
– Мы водку не пьём, – гордо ответила Степанова.
– А что вы пьёте? – поинтересовался Макс.
– Шампанское!
– А ты пёрни в водку и будет тебе шампанское, – посоветовал дегенерат Евтушенко.
– Да не будет вам ничего от одной рюмки, – обнадёжил Макс, – Лер, будешь? – и он протянул мне стопку.
Ну как я могла отказаться. Тем более, мне не терпелось продемонстрировать свой алкогольный опыт всему классу, чтобы все узнали, что я та еще оторва.
Я