И тут, выскальзывая из рукояти кинжала белесым туманом, появилось привидение. Это был Ихтис.
«Горячка. – понял Тоскунел. – Все-таки, простыл. Эх, не видать мне теперь ни меча, ни, наверное, Нилрема».
Призрак ведуна принялся шагать рядом. Он был в том же плаще, в котором принял бой. И из-за спины привычно выглядывали рукоять меча и тесемки мешка. Даже в лице ничего не изменилось: тот же шрам на щеке, те же сосредоточенные глаза.
Маркграф молчал. Он боялся, что заговори сейчас с призраком, – и получишь ответ. Нет, Тоскунел не хотел этого, даже боялся. А еще парень вдруг отчетливо понял, что Ихтис мертв. У живых не бывает таких прозрачных тел; живые не могут среди дня появляться сгустком пара, пусть они трижды будут магами.
Так они и шагали.
Призрак Ихтиса чувствовал себя крайне неловко. Он был уверен, что судьбой ему уготована геройская смерть. Теперь, в призрачном теле, ведун чувствовал себя обманутым. И воспоминания настойчиво лезли в голову.
Давно, когда ведун еще был мальчиком, в далеком Ексноде, он услышал голос, звавший его в дорогу. Стояло лето, была уйма свободного времени, и Ихтис, не долго раздумывая, даже не прихватив собою фляжку с водой, отправился в степь. Он шел один.
Мальчик шёл бездорожьем. Ковыль щекотала лодыжки. Вверху, под лучами безжалостного солнца, лениво парил орел. А суслики торчали любопытными столбиками у своих норок и ныряли в свои убежища лишь в самый последний момент. Нет, они совершенно не боялись одинокого путника.
Дорога в неизвестность оказалась длинною. Ноги гудели, пот не один раз омыл лицо и тело. Одежда то липла к спине, то пузырилась на ветру, создавая ощущение прохлады. И казалось, что голос в голове никогда не умолкнет, а степь окажется бесконечной. Это было настоящею пыткой.
Но всё когда-нибудь кончается. Голос умолк, а на горизонте показалось раскидистое дерево. Странное, ветвистое, влекущее к себе, в спасительную тень.
Но когда Ихтис ступил в прохладную зону, то вздрогнул и ошарашено попятился: в корнях дуба, выступивших из земли узловатыми пальцами ведьмы, в траве белел абсолютно чистый, лишенный плоти и грязи, собачий череп. Но ужас заключался не в этом. Поблизости нигде не было скелета несчастного животного. Значит, этот череп притащили сюда колдуны!
Да, воздух под деревом был иным. Здесь пахло волшебством и чудесами. Но не примешивалось ни тлена, ни разложения, и это, само по себе, было удивительно.
Мальчику вдруг показалось, что его привели на границу миров, в то место, где время может течь с любой скоростью. Ихтис трусил.
Так дети боятся темных комнат, но всегда стремятся в них войти, дабы доказать себе и взрослым, что они уже большие и смелые.
И Ихтис решился. Бравада и интерес пересилили страх. Паренёк подошел к дереву и коснулся его рукой. Причудливая, лопнувшая