– Между сном непривычной тоски,
– Где ты стал этим полем – из роз
– Устремления в личности пользы,
– Смотришь, словно внутри небогат,
– Но историей в мысли ты – рад
– Подводить ей свой опыт и стиль,
– Он один видит время – абсурда.
Создан для робкой любви
– Создан не для меня,
– Розами в теле увит,
– Словно бы сложно войдя
– В призрак застенчивый видом,
– В том обогнув эту жизнь
– Через сомнение дельное
– Через куплеты имея – секрет,
– Созданной в теле возмездия
– Робкой любви на двоих
– В личной примете от ветра
– В тонкости плавно парить,
– Словно любуясь на этом
– Жизненной маской слезы,
– Снова лежащей за светом
– В призраке правой руки,
– Где – то торчащего ветра.
– Ты без него, как и дождь
– Капаешь в личности сердца,
– Плавно уводишь под день
– Ложные формы секрета,
– Чтобы пронять эту жизнь,
– Словно не кажется – мне,
– Как ты томишь на окне
– Слаженной робости света —
– Эту прелюдию жить
– В новой расцветке души
– Это пространство парить,
– Где – то близ стойкости лет.
– Но не одни лишь дожди
– Нам проходили случайно
– В небе они подошли,
– Чтобы там срок излучать.
– В том излучении – ты
– Держишь под маской – пророка
– Словом встревоженной лжи
– Тонкую грань о портрет,
– Где в настоящем мы жили
– В разнице нового света,
– Словно бы сны – Короля
– В личности призрака лет.
– Создан для робкой любви
– Ты проходить лишь – поэтому,
– Собран и лично лежишь
– В коробе малой тоской,
– Там принимая на вид
– Дерзость немого поэта
– В призраке славной души
– Тела, которого нет.
Фигура под честью бедняка
– Не белый свет, а роскошь лет
– Клонила маятник к руке,
– Держала личный в том – секрет
– Для фразы поздней робы дня.
– О ней ты правом не страдал,
– О ней свободу в той – душе
– Ты риском чувства сознавал
– И жил, чтоб снова ей – решить,
– Что стал ты мерным бедняком,
– Пройдохой форм, осколком чуда
– На старой площади под стиль,
– В котором смерти ходят – плохо.
– Там открывая ад для нас,
– Для мёртвой просьбы от души,
– Где ветры снова нам – не врозь
– Они