– И то правда. – Саша сел в машину: – Поехали. Тут недалеко. – хоть что-то хорошее за этот вечер.
Стандартная процедура обыска, казалось бы. Они опытные оперативники, делали это много раз. Но каждый обыск отзывался в груди противным комком желчи. И каждый из них, что Рената, что Саша, (да и другие) думали, что привыкнут. Так же привыкнут к слезам родных, что склонили головы над телом в МОРГе, или что увидели близкого человека убитым, пусть и на фото, привыкнут к человеческой жестокости, глупости, черствости и гадкой холодной расчетливости. Привыкнут каждый раз сталкиваться со смертью. Пусть трупы и не вызывают и у них рвотных позывов, пусть даже и самые изувеченные – приятного в этом мало. К такому привыкнуть невозможно – пришел к выводу буквально каждый сотрудник. Вот был человек, пускай и полный урод, но он жил, дышал, возможно любил, о чем-то мечтал. А тут его жизненная линия оборвалась вмиг. И что дальше – никто не знает.
Но такова была цена правосудия и мирного сна людей. Высока. Но все имеет свою цену. Каждый из них сам выбрал этот путь.
5 глава
Милую и уютную квартиру, в зефирных тонах, свинцовой тучей омрачал муж погибшей. Молодой, приятный на вид мужчина, был совершенно подавлен, на глаза накатывались слезы, которые он изо всех сил старался сдержать. Михаил, так звали мужчину, едва слышно, дрожащим голосом, отвечал на вопросы Ренаты, пока Кете и Саша осматривались. Михаил стыдливо поглядывал на понятых, в качестве который выступали соседи. А их глаза зияли тотальным равнодушием и тупой опустошенностью.
Михаил Титов тихо сокрушался о чудовищной несправедливости этого мира. Ведь его жена, Аида, была еще так молода. Да и они прожили в браке всего шесть (!) лет. Какие-то шесть лет. По меркам жизни – сущий пустяк. А тут жизнь дорогого человека так таинственно и внезапно обрывается. И тихо сокрушался, что в последние годы не берег жену.
– Но я ведь не знал… что Аидочки не станет так скоро… так неожиданно. – отвернувшись от Ренаты, мужчина погладил китель, на рукавах которого красовались четыре золотистых галуна. Он пытался утешить сам себя, оправдав свое свинство. Но совесть уже была бесстыдно разбужена. И острыми клыками безжалостно впивалась в его душу, оставляя глубокие раны.
– Почему ваши отношения ухудшились? – нехотя спросила Барсова. Ее нутро подсказывало, что Михаил не чист. И где-то, далеко на задворках, уже алела мечта о раскрытом деле. Ведь для нее ничего не было удивительного в убийстве супруги или супруга. Клишировано и заезжено.
Лезть ему в душу – не самое приятное занятие. Но служба – дама строгая, она не будет спрашивать, что тебе нравиться, а что нет.
– Я разводиться хотел. Подозревал ее в измене. – Михаил горько усмехнулся: – Даже детектива нанял для слежки. Какой же я идиот! – последняя реплика вырвалась надрывным бемолем, и дала волю слезам: – Извините! – сдавленно всхлипнул мужчина, и скрылся за дверью ванны. Рената лишь успела опешить