– Что за конкурс?
– Мы за пять минут должны нарисовать этого американца. Он потом отсылает наши шаржи своему брату в штаты и те, чьи работы брательнику понравятся, будут приглашены за океан на полгода.
– Так вот откуда мне твоя рыжая голова знакома! Я в том же кругу стоял и рисовал этого американца.– Маркер вспомнил тот конкурс.
– Я—то уехал через месяц. А чем все закончилось? Вызовы пришли кому—нибудь?
– Кидалова не было. Из полусотни желающих в том кругу вызов в США пришел пятерым.
– И они ездили?
– Да. Суриков—младший, Дега, Влад и Саня.
– Четверо. Ты тоже пролетел, как и я?
– Получается, что пролетел. Только я был пятым в том списке. А шестым – мой брат. Я тогда за пять минут два шаржа нарисовал. Цветной за брата и черно—белый за себя. Но мне визу не дали, так как я служил в те годы офицером. А брат с ребятами в Индию, уехал, в монахи. Да так там и остался. Ты Панаму помнишь? – спросил Мастер
– А как же! Он меня так классно развел однажды.
– Расскажи.
– Мы с Михалычем и Суриковым—младшим стояли у Праги. Подваливает Кент в европейском прикиде и кивает нам. Плиз, мол, рисуйте! Мы отпахали его все трое. Три шаржа вручаем, чтобы выбрал тот, что понравится. А он позировал молча, только улыбался. А в конце по—русски: «Привет арбатским художникам от Магаданских мастеров кисти и карандаша! Героев панели надо знать в лицо!»
– Что, не заплатил никому? – удивился Лёва.
– Это бы был не он, если б так поступил. Всем понемногу, но дал.
– Судьбу Ешкиного Кота кто—то знает? Я с ним в Крыму работал, – спросил ребят Жора.
– Погиб Гарик пару лет назад, – отозвался Лёва.
В среде художников хватает разного люда. И профессионалы, и халявщики, и алкоголики, и трезвенники, и порядочные, и сволочи – всякие рисуют. Но среди этой братии всегда находятся такие люди, кто завоевывает симпатии своим внутренним огоньком, обаянием, неординарным рисунком, особой харизмой. И в первую очередь у своих собратьев по перу.
Таким был Гарик – Ешкин Кот. В Афганистане он служил военным переводчиком, получил контузию и приехал в Москву лечиться после увольнения из армии. Да так и осел на Арбате. Его знали все продавцы в ларьках, новые русские кооператоры, уличные музыканты и даже центровые московские бомжи. Гарик был всегда в хорошем настроении, с неизменной щербатой улыбкой и под шафе с утра. Доброта и веселый нрав Игорька не знали границ и практически всё, что он зарабатывал, в тот же день пропивалось в компании новых и старых друзей. Главным ругательством этого знатока английского языка было выражение «Ешкин Кот». Под таким погонялом его знала не только вся Москва, но и страна. Умер он по пьяному делу. Водка… А собутыльник Эдик, который был с ним