– С таким мужчинкой я завсегда и с удовольствием, – Инга еще плотнее прижалась к художнику. А Лёва свернул с тропинки влево, ориентируясь по каким-то своим приметам. Через минуту перед ними предстала роскошная картина.
– «Зеленая» на юге – во всем своем великолепии, – Лева сделал широкий жест рукой, кругом обозначив панораму. – Мане со своими завтраками на траве, Шишкин в лесу и все пейзажисты разом отдыхают. 21 век. Картина маслом. Подлинник. Гуляют художники демократической России. Вот это и есть наша «зеленая».
– А зимой она «белая», – шепнул на ухо Светлане Маркер, чтобы ненароком не сорвать спич Левы.
Справедливости ради, открывшийся вид впечатлял. За узким, но довольно длинным столом, вьющимся широкой рекой тарелок и стаканов, между зелеными кустами акации, сидели выразительные личности в панамах и кепи, лысые и кучерявые, молодые и пожилые. Прикид художников на общем фоне всегда отличается от остальных людей, а когда творцов много, и они в одном месте… Татуировки и шейные платки, здоровенное сомбреро и забавное канотье, кольца в ушах и ракушечные ожерелья на шеях в свете отблеска свечей создавали незабываемое впечатление. Женщины и мужчины, сидящие за импровизированным столом, составленным из этюдников и подставок к рекламе, похоже, только что выпили после очередного тоста и с аппетитом закусывали. Но с каким смаком, удовольствием от трапезы они это делали! У опоздавшей компании слюнки капали так, что, казалось, они не ели неделю до этой встречи.
Во главе стола сидели Маэстро и Жора. Первый был утвердившийся лидер компании, а второй – известный тамада. К тому же он был местным, самым старшим по возрасту и с замечательной способностью все подмечать, придумывать неординарные тосты-притчи, веселить компанию.
На противоположном от них конце стола сидели незнакомые ребята – наверное, это те, что приехали с Урала. А рядом с ними было несколько свободных мест, к которым устремились опоздавшие.
– А вот и мы! – Лева в силу своего великанского роста и неумеренной активности сразу завладел всеобщим вниманием. – Не дождались москвичей, выпили уже по первой?
Он водрузил на стол три двухлитровых банки с вином и подвинул ящик Свете.
– Присаживайтесь, – он сел сам и уместил на коленях Ингу. – Маркер, не стой столбом. Стульев здесь все равно не найдешь. Размещайся, как тебе удобно.
– Ты не против такого пассажа? – добавил он чуть тише, чтобы слышал его один только Олег. – Я же помню «твой размерчик», поэтому выбрал себе пухленькую, а тебе Шехерезаду…
Давным—давно в каком—то московском баре, они делились своими предпочтениями в выборе модели для ваяния. Надо же Лёва помнил, как Маркер ему показывал на проходящих девушек и говорил: «Видишь, это – мой размерчик. Максимум 44—ый, карманная девочка. Ножки, как у куколки. А грудь – „троечка“. Одевается в Детском мире, но не ребенок…»
Пока Маркер со Светой усаживались, все заполнили пластиковые стаканы. Маэстро представил вновь прибывших, а Жора принялся