Если же идти от печки, то еврейская летопись поселка Бывалое началась 29 элуля 5684 года, как раз перед шабесом – хоть и в отсутствие самих евреев. Президиум Совета национальностей ЦИК СССР, или, проще говоря, комитет советских гоев, постановил образовать тоже комитет, но уже по земельному устройству, и к тому же не гоев, а еврейских трудящихся – сокращенно КомЗЕТ. Цель всей затеи была самая благородная – привлечь еврейское население Советской России к производительному труду.
Новость эта произвела ожидаемое волнение в еврейских кругах разных городов и местечек, но в особенности же почему-то города Харькова.
– О, это на нас изрядно цыкнули, – сказал тихий Менахем, оторвавши взгляд от розовых, как заря, ланит несравненной жены своей, толстой Голды.
– Что такое производительный труд? – заинтересовался Арончик, всю жизнь промышлявший банковскими аферами.
– Ша, евреи, – проговорил мудрый патриарх Иегуда бен Исраэль, чьи огненные волосы свидетельствовали о его подлинном еврейском происхождении, не то что какие-то там черноволосые мутанты.
Но никто не хотел делать ша.
– Меня таки привлекут к производительному труду? – спросил Эфраимсон, разгибаясь и вытаскивая изо рта мелкие сапожные гвозди, которые так легко проглотить, но которыми совсем нельзя наесться. – И я таки буду работать по восемь часов, как правильный гой, а не по шестнадцать, как какой-нибудь эксплуататор?
Тут в разговор ввязался старый Соломон, большой поклонник каббалы и советских газет. Как ему удалось вычитать в этих газетах, а еще более – определить по звездам, в задачи КомЗЕТа входила среди прочего яростная борьба с сионизмом. Теперь трудящиеся евреи должны были бороться сами с собой – дело для евреев не то чтобы новое, но впервые объявленное с такой откровенностью.
Здесь поднялся большой галдеж, именуемый в просторечии синагогой. Галдеж этот хоть и произвел много шума, но не привел ни к чему. Поддержать постановление никто не хотел, а отменить его было нельзя, ибо, как сказано в Писании, что гой постановляет, то еврей да не отменит.
Но даже и ко всему привычные евреи не догадывались, как далеко зайдет дело. А оно таки зашло, и зашло так далеко, что исход, или, даже прямо сказать, бегство, евреев из Египта показалось всем легкой послеобеденной прогулкой.
Не прошло и четырех лет после памятного галдежа, как 28 марта 1928 года – по советскому уже летоисчислению – Президиум ЦИК СССР принял новое постановление: «О закреплении за КомЗЕТом для нужд сплошного заселения трудящимися евреями свободных земель и в приамурской полосе Дальневосточного края».
Спустя месяц в поселке нашем ударила рында. Запыхавшийся десятилетний Денис – сын Григория Петелина, рожденный им неизвестно от кого, при посредстве, как утверждал Григорий, не иначе как святого духа, – объявил собравшимся сельчанам,