И опознали, и нашли. И говорить заставили, и признаваться, и дилеров своих сдавать.
Но о девчонке, что сидела на привязи у могилы своего любимого, никто не узнал. Кроме Раисы, конечно. Но она-то никому больше не скажет.
Она вообще не собиралась мусолить эту историю, даже в голове. Было – и было. В жизни сорокалетней женщины много такого, о чем не хочется лишний раз вспоминать.
Но и хорошего немало.
Раиса сохранила в контактах телефона номер Зои Ивановны, а в заметках – адрес Насти. Так и записала: «Зоя Ивановна, бабка Бобика» и «Настя, дурында».
Чемодан она не взяла.
Какой чемодан, когда не знаешь, где ночевать будешь?
Может, ее и на порог не пустят, и на лестничной площадке за дверью разговаривать не станут. Тогда придется встречать Новый год на улице.
Раиса обошлась большой сумкой. Вынула из нее тушь, расческу, туфли, положила взамен смену белья, зубную щетку и семейное фото в рамочке: папа, мама, маленькая дочка – все довольные и счастливые.
Потом, подумав, вернула на место расческу. Может, Юлька и запомнила мать опухшей от слез невменяемой лахудрой, но теперь-то Раиса уже не такая.
Она снова нормальная женщина. Ну, сорокалетняя. Ну, с небольшим лишним весом. Но не дурында же?
Правильное название города Раиса нашла в Интернете: оказалось, Верхнезарайск он. Ехать туда нужно поездом с Московского вокзала. Билеты есть всегда – не такое уж популярное направление.
Было раннее утро, народ спешил на метро, тропинку-колею в заснеженном поле утоптали и углубили, как окоп. Хорошо, что Раиса не потащила с собой чемодан.
Модельный шаг от бедра у нее уже получался намного лучше, – теперь Раиса не боялась завалиться вбок, да и перед глазами ничего раздражающего не мелькало. Дядька какой-то шел впереди, в крепких ботинках, нормально одетый – в пуховике и шапке.
Сонная спозаранку бабка у входа на станцию занудно бубнила, не столько привлекая, сколько отгоняя покупателей:
– Изделия из натуральной собачьей шерсти, домашняя пряжа, ручная вязка, сплошная польза, лучший новогодний подарок…
– Мне эти и эти. – Раиса указала на носки поменьше и побольше.
Бог знает, какие ноги у Юлькиного любимого. Если не сорок пятого растоптанного, то носки можно сунуть в горячую воду, и они сядут.
– Пять сотен за две пары. – Бабка проворно рассовала носки по пакетикам, не забыв затолкать туда свои клетчатые рекламные бумажки. И объяснила, повысив голос, чтобы все вокруг слышали: – Постоянному покупателю предоставляется скидка!
– Не в первый раз беру, – подтвердила Раиса, заметив, что народ заинтересованно притормаживает. – Прекрасные носки! Они не только здоровье – жизнь спасти могут!
– Ну, это ты уже перебарщиваешь, – шепотом попеняла ей бабка. – Ври, ври, да не завирайся, народ у нас недоверчивый, на сказки не клюет.
– А зря, – сказала Раиса. – Бывают