Раиса пошла на звук. Тот привел ее к огромной кирпичной трубе, сверху частично осыпавшейся, а снизу заваленной всяким хламом. За раскидистым кустом, выросшим на куче мусора, угадывалось темное пятно.
Да что ж ты будешь делать, опять дыра, которая нора!
Определенно, надо худеть.
Раиса осторожно подобралась поближе.
Из дыры тянуло вонью костра, щедро залитого мочой и еще чем-то кислым. Мощный удар по обонянию оглушал и ослеплял: в глазах вскипели слезы.
Раиса зажала нос, проморгалась, ничего нового не увидела и прислушалась.
Бобик уже не скулил, но еще ворочался.
Раиса трезво оценила размеры дыры. Что скажешь, друг Винни Пух? Пролезем?
«Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро», – мог бы сказать мультяшный мишка. Но вместо «по утрам» Раиса услышала «по дырам» – с ударением на последний слог. А вместо «мудро» – «глупо».
– Тарам-парам, парам-парам, – согласно пробормотала она. И громко позвала: – Выходи, не бойся! Это я.
И, конечно, тут же вспомнила Кролика, еще одного друга Винни, который точно сказал бы, не тая подозрения: «Кто это – я? Я бывают разные!».
Поэтому Раиса объяснила:
– Я – та мамаша, которая тебе носки купила. Ты зачем их сняла? Хорошие же, теплые. Как в валенках была бы.
Она говорила, внимательно вглядываясь в темный провал за редким веером голого куста и с трудом удерживаясь от монотонного бормотания вроде «уть-уть-уть» или «кис-кис-кис», с каким подзывают недоверчивых животных.
Из норы доносилось шуршание. Наконец, из черноты на свет высунулся растрепанный веник… а, нет: спутанные рыжеватые космы.
– Я, кажется, ногу сломала, – плаксиво пожаловалась дурында.
Мордочка у нее была бледная и чумазая, в разводах туши и засохшей крови. Испуганная и уныло-смиренная: девчонка не сомневалась, что ее будут ругать.
– Подумаешь, нога! – сказала Раиса совсем не то, что думала. И уж точно не то, что хотела. И не теми словами, которые рвались с языка. И не с той интонацией. – Тут ее сам черт сломал бы. Давай руку, я тебе помогу.
Кое-как она вытащила трясущуюся девчонку из дыры-норы, усадила прямо на заснеженную мусорную кучу и наскоро осмотрела.
Нос у дурынды разбит, на затылке шишка, правая нога повреждена – явно закрытый перелом. И наверняка переохлаждение, тут и к бабке не ходи. Больше суток на улице – это в зимний-то мороз!
И даже без теплых носков.
Щиколотки у дурынды были уже не голубые, а синие. А правая еще и не тонкая, а распухшая.
– Она их забрала, – пожаловалась девчонка. – Носки ваши. Отняла их у меня и сама надела, – и заплакала.
Удивительно, но назад они дошли довольно быстро. Сорокалетняя женщина с небольшим лишним весом – это сила. Раиса тащила девчонку, та скакала на одной ножке, и так они добрались до машины.
Там девчонка напилась воды из бутылки – всегда была с собой – и отключилась. Выбралась из-под