Мисс Моул сотворила из миссис Кордер личность, похожую на себя, но обладающую бо́льшими мудростью, добротой и терпением. Должно быть, ей самой сильно недостает этих качеств, мрачно думала Ханна, раз уж она, которая всегда гордилась умением принимать в людях и хорошее, и плохое с той же легкостью, с какой принимала любые их физические и умственные особенности, сознательно выбрала враждебное отношение к Роберту Кордеру. Развевающиеся фалды его пальто раздражали Ханну так же сильно, как работодателя, вероятно, раздражали ее колышущиеся юбки; она не верила в похвальбу широтой взглядов от человека, который насмехается над противоположными мнениями или попросту отмахивается от них и чей вечно поджатый маленький рот скрывают большие усы. Как большинство бездетных женщин, мисс Моул преувеличивала радости и преимущества обладания потомством, а Роберт Кордер, казалось, об этом и не задумывался. Он не был недобрым отцом; напротив, казался довольно благожелательным в рамках той привязанности, которую испытывал сам, но в выражении которой ограничивал дочерей; однако Ханна считала, что он воспринимает Этель и Рут как аудиторию, которая должна внимать его мыслям и вести летопись его деяний, и забывает, что у них тоже есть чувства и характер, если только проявления этих качеств вдруг каким‐то образом не досаждали ему.
Ханне его ласковые банальности были против шерсти, и ей нравилось находить подтверждение своей оценке личности преподобного, а тот редко разочаровывал: когда дела у него шли хорошо, он не мог удержаться, чтобы не похвастать, и тогда Уилфрид находил взгляд Ханны и чуть опущенными веками, приподнятой бровью или неестественно серьезной миной подавал знак через стол.
Мисс Моул находила покаянное удовольствие в самоконтроле. Начни она демонстрировать характер до того, как прочно утвердилась в должности, даже покровительство Лилии ее не спасло бы. Следовало убедить Роберта Кордера в своей полезности, прежде чем позволить ему подозревать, что она намного сообразительнее самого хозяина, вот и приходилось скрытничать: ведь у нее было еще и обоюдное соглашение с миссис Кордер, которое требовалось соблюдать. К тому же Ханне хотелось доказать, что и она обладает властью, и хотя мисс Моул высмеяла бы эту идею, но под тонким слоем наносного цинизма в ней кипел дух ярого реформатора. Она мечтала получше откормить Рут и хотя бы изредка видеть проблеск счастья на личике девочки, ослабить тревожность Этель и внести в дом хоть немного красоты. Поменять уродливую мебель – а тут миссис Кордер полностью промахнулась – Ханна не могла, но дружелюбие, юмор и веселье не стоят ни пенни. Ими были набиты пустые карманы мисс Моул, только и дожидаясь того часа, когда домочадцы с их нелегкими характерами протянут