«Моё! – говорил этот рёв. – Не отдам!»
«Конечно, твоё, – раздалось вдруг совершенно беззвучно. Голос долетал словно бы отдалённым эхом. – Зачем Зире человеческий птенчик?»
Дима от изумления замер – да и весь мир, кажется, тоже.
Как-то незаметно умчался прочь шквал, и снег плавно улёгся на землю. Всё стихло: ветер, драконий рёв… остался только шум собственного заполошного дыхания в ушах.
Тёмный дракон одним слитным движением сместился вбок, обходя Диму с Дарой по кругу.
Огромный – Дара ему не доставала даже до плеча, – и неожиданно грациозный, с матовой чешуёй почти чёрного цвета и сложным, многосоставным гребнем, частично спускающимся вдоль шеи.
Снег присыпал драконью шкуру, и та стала похожа на подёрнутые пеплом угли… в глубине которых горит яростное драконье пламя, одного выдоха которого достаточно, чтобы от Димы остались только обугленные косточки.
…Зира.
Это была Зира. Вторая после Арха, свободолюбивая и независимая драконица, которая однажды просто объявилась на их старой базе. Рубин объяснил, что она каким-то образом услышала Арха и нашла их по нему.
Конечно, мало кто был рад такой «самостоятельности»!
…но спорить с огромным драконом как-то никто не решился. Не привык, честно говоря.
Особенно с драконом разумным – пугающе разумным! – и не сдерживаемым человеческим партнёром.
Она позволила Доку извлечь гнёзда экзоскелетных контактов, а вот от выбора напарника отказалась наотрез. Как и от ответов на любые вопросы о прошлом.
«Моё», – напомнила Дара коротким рыком. Она отчаянно боялась, поджимала крылья, но не отступала, прикрыв ошалевшего Диму передними лапами и бдительно следя за Зириными перемещениями.
Зира миролюбиво фыркнула и произнесла коротко – по-человечески:
– Хороши!
И, развернувшись, одним гигантским прыжком спланировала к своему ангару.
Пока на землю оседал взметнувшийся снег, ни Дима, ни Дара не двигались.
Их захлёстывал целый коктейль противоречивых чувств: и облегчение, и радость, и негодование на то, что Зира их так напугала, и досада, что они её не сразу узнали…
(Нет, узнали! Но не поняли намерений…)
И изумление – когда Дима понял, что чувства эти не только его.
«Дара?» – потянулся он мысленно, всем своим существом, растерянно вспоминая слова Дока про решение Хельги.
Претендент для Дары уже есть…
И отклик пришёл – мгновенный, долгожданный, переворачивающий мир: нежность-гордость-любовь и довольное «У меня есть ты!»
…В тот момент они понятия не имели, что будет дальше. Даже представить себе не могли, как Док, первым обо всём узнав, раздражённо заявит, что совершенно невозможно работать в таких условиях: только привык к помощнику и привил ему элементарные правила, как его забирает какой-то дракон; как будет растерянно поминать бездну Хельга и материться Серж, которого она и предполагала