А фигурка поменьше в зелёном платье держала за руку фигурку поменьше в брючках. От головы в разные стороны крутились желтые спиральки-волосы, голубые глаза смотрели серьёзно, а ярко-красный рот совсем не улыбался.
– Кто это, Ром? – спросил Ромашов, указывая на фигурку в зелёном платье.
– Наташка, – ответил Ромка. – Она всегда держала меня за руку. И помогала. И воспиталкам про мои шалости никогда не рассказывала. А ведь могла и рассказать, – добавил Ромка, пририсовывая Наташке бантик на голове.
Действительно, подумал Ромашов и вспомнил чудеса жены-феи. Ведь про шалости можно и рассказать куда следует. А можно стоять рядом и держать за руку.
– Ромка, – сказал Ромашов. – А давай я тебя на санках покатаю. Снег же наконец выпал.
– Пап, ты чего, – взглянул сын насмешливо. – Какие санки, я уже взрослый. Мы с пацанами в хоккей пойдем играть.
В хоккей, вздохнул Ромашов. Взрослый, вздохнул Ромашов.
Наташка, подумал Ромашов. Наверное, её никто и никогда не катал на санках. Как же так. В мире не должно быть ни одной девочки, которую папа не катал бы на санках бегом.
Больше Ромашов не думал. Он решил всё и сразу. Только вот в этом феврале, наверное, я её покатать не успею, пока документы, пока бюрократия, то-сё… Но в следующем феврале обязательно. Наверняка и через год Наташка не скажет: «Папа, я слишком взрослая, чтобы ты катал меня на санках». В мире нет ни одной девочки, которая была бы слишком взрослой, чтобы кататься на санках.
Цветок для Наташки.
Вот что действительно раздражало Ромашова в начале марта – так это букетики из пожёванных, вялых тюльпанов на кассах супермаркетов. Это как надо не уважать свою любимую женщину, чтобы купить ей такое недоразумение, думал Ромашов. И в данном случае совершенно неважно, кто она тебе – любимая женщина, жена, мама или дочка. А может, вообще невестка. И как надо не уважать себя как мужика, чтобы дарить этот кошмар, думал Ромашов. И вообще как надо себя не уважать как мужика, чтобы дарить любимой женщине цветы исключительно по праздникам. Женщины… они же женщины, думал Ромашов. Они сами-то как экзотические растения. Бугенвиллии. Прихотливые и требовательные, очень требовательные к окружающей среде. Неблагоприятная окружающая среда в виде окурков и немытых кастрюль с прилипшими спагетти может сгубить женщину в считанные дни. А цветы дарить женщине нужно не столько для того, чтобы обрадовалась она, а чтобы обрадоваться самому, глядя, как от вида букета (или хотя бы одной садовой ромашки) разом смягчаются у неё все черты лица, как начинают светиться глаза, как появляется улыбка и лучится нежность…
И даже официальный букет официальному лицу нужно выбирать с душой, думал Ромашов, раз уж так получилось, что оно, лицо, женского пола. Хотя это большой вопрос – окажется ли у него, то есть, у неё, у официального лица, к которому, то есть, к которой, собирался Ромашов с букетом, душа.
И вообще я сегодня слишком