Это зверский геноцид собственного народа, и таких людей в государстве было очень много. Историки подсчитали, что за время действия этого закона, с 1918 по 1936 годы, на улицу были выброшены не менее трех с половиной миллионов людей. Сколько из них выжило, никто не считал.
Когда бабушка узнала об освобождении из тюрьмы деда Августа, она тоже приехала с Гельмутом в Михайловку. Пожили полгода, больше, чем им разрешалось как лишенцам, и поехали в Сибирь, где в городе Шадринске жили две дочери Августа и Вильгельмины, Геля и Вера, обе учительницы. Старшая Геля, собственно, тоже Вильгельмина, но по-домашнему Геля, была замужем, имела двоих детей, жила в большом доме. Вот к ним и поехали. Да и деду Августу хотелось, конечно, повидаться с дочками и внуками.
Пожили в Шадринске три месяца, разрешенные этим волчьим законом о лишенцах, и милиция начала их гнать куда-нибудь дальше. Но дед Август чувствовал себя все хуже, так что протянулось почти на семь месяцев. Тогда милиция заявила, что будут наложены большие штрафы на родственников, содержащих у себя людей без прописки, что заставило бабушку Вильгельмину с сыном Гельмутом двинуться дальше, а деда Августа власти разрешили оставить, потому что он был настолько тяжел, что мог умереть в дороге.
Его взяла к себе младшая из сестер, Вера, которая еще не была замужем и жила на квартире у одинокой женщины. Здесь провел свои последние дни старательный хлебороб России, которого новая советская власть довела до глубокой инвалидности.
Он умер тихо, никому не причиняя беспокойства. Вечером лег на лавку около печки, где всегда спал, а утром был обнаружен мертвым. Это произошло 9 марта 1939 года. Дочери организовали похороны, наняли извозчика, чтобы отвезти гроб на кладбище. За гробом шли две его дочери и сердобольная хозяйка квартиры, где жила одна из сестер.
Я, автор и внук Августа, благодарен своим теткам Геле и Вере за то, что они догадались однажды сходить все вместе в фотоателье и сделать это семейное фото. На этом, последнем в жизни деда Августа, фото он сидит в первом ряду в костюме-тройке, по-видимому, еще из лучших времен, и бабушка Вильгельмина, худенькая, с печатью вечной озабоченности на лице. Между ними два их внука, бодрые здоровячки, Лев и Герман, дети старшей дочери Гели, теперь уже по мужу Прибылевой. Во втором ряду стоят четырнадцатилетний мальчик с не по возрасту грустными глазами Гельмут, самый младший из детей Августа, рядом его сестры-учительницы, младшая Вера и старшая Вильгельмина, мать этих славных мальчиков.
Последнее фото деда Августа с супругой
Вильгельминой в кругу детей и внуков.
Шадринск, 1938 год
Ах, если бы только позволило здоровье деду Августу вернуться из Сибири на Кавказ, в Джигинку! Здесь он мог бы провести свои последние дни в значительно лучших условиях. Если бы… К сожалению, история не знает сослагательного наклонения. Нам остались только любимые