Действовать придется нагло и уверенно. И цинично. Как говорил О. Бендер, людям это нравится. У меня же попросту нет другого выхода. Я надел лыжную куртку темно-синего цвета, немного взлохматил волосы, двухдневную щетину на лице решил оставить. Из оружия у меня по-прежнему был пистолет с холостым зарядом, а также трофейный боевой кинжал и выданный мне Булышевым довольно дурацкий миниатюрный электрошокер. На всякий случай прихватил и офицерское удостоверение. Помимо всего этого, на поясе у меня была небольшая сумка типа «банан». В ней компактная видеокамера с блоком питания и двумя видеокассетами. Если я действительно встречусь сегодня с тем, кого ищу, то видеокамера может понадобиться куда больше, нежели нож или пистолет.
Вторая горбольница представляла собой четырехэтажную постройку старого образца, обнесенную высоким забором. У главных ворот охрана – двое местных парнишек с бородами, усами и длинными резиновыми дубинками. Беседовать с ними у меня желания не было. Я прошел вдоль забора, и когда исчез из поля зрения охраны, то подпрыгнул, ухватился за забор, подтянулся и очень быстро оказался на больничной территории. Далее столь же быстро нашел приемный покой. Там сидела пожилая женщина, русская, с усталым морщинистым лицом. Кажется, это уже удача. Таких обычно куда проще разговорить, нежели бородатых секьюрити на воротах.
– Простите, пожалуйста, – вкрадчиво обратился я к дежурной, – я из милиции, – быстро махнул удостоверением и тут же убрал. – Как здоровье… Вот черт, фамилию забыл… Ну, парня, которого вчера с черепно-мозговой травмой привезли.
– Вчера никого с черепно-мозговыми травмами не доставляли, – сухо ответила пожилая «приемщица».
– Как же не доставляли? – В моем голосе появилась твердость. – Вчера, во второй половине дня, ближе к вечеру! Вы не хотите об этом говорить? Вас ведь попросили не регистрировать пострадавшего! Нам это известно!
Я шел на нее в психическую атаку, на всякий случай как бы невзначай распахнул куртку, демонстрируя кобуру с пистолетом. Эх, поганая служба. Пугать женщину, которая мне в матери годится. Ведь эти, которые могли вчера доставить своего «черепно-мозгового», тоже наверняка стволами бряцали. Причем не холостыми.
– Молодой человек! – совсем не испуганно и не обескураженно произнесла «приемщица». – Я вам русским языком объяснила…
– Простите, – перебив ее, голосом на полтона ниже проговорил я, – мне очень важно знать – ОН здесь?
Ни одна морщинка не дрогнула в ее лице. Я, кажется, готов был ей поверить.
– Никого вчера сюда не