Передернув правым плечом от возмущения, Мацуки направился в каюту. Простосердечный и бесхитростный Самурай поймал себя на мысли, что ему неприятно видеть худую спину своего спутника. Мацуки недоброжелательно смотрел на все и на всех. Неприятный человек, подумал Самурай.
Уже полмесяца продолжается наше плавание на корабле «Сан-Хуан Баптиста». Мы идем по Великому океану, забираясь все больше на восток. За все время не показалось ни единого островка. К счастью, мы не попали ни в штиль, ни в сильный шторм. Понятно, что эти северные широты – не экватор, штиль тут явление редкое, но штормит часто. Капитан Монтаньо говорит, что такое благополучное плавание – вещь крайне редкая. Помню, с какой чуть ли не ненавистью команда корабля, на котором я плыл в Японию, относилась к тем, кто свистел по время штиля. Моряки – народ суеверный, они считают, что свист усугубляет страдания, которые приносит людям штиль на море. Утро на «Сан-Хуане Баптисте», по обыкновению, начинается с уборки палубы. Всю черную работу – мыть палубы, целыми днями проверять, как натянуты фалы, сбивать ржавчину с якорных цепей, поправлять такелаж – выполняют японские матросы. Марсовые, рулевые, вахтенные, передающие команде приказы капитана и его помощника, люди на капитанском мостике – все испанцы.
Изо дня в день, даже по нескольку раз на день – утром, днем и вечером, – море меняет цвет. Еле заметное изменение формы облаков, сияние солнечных лучей, перепады атмосферного давления окрашивают море в такие глубокие, насыщенные тона – то наполняющие сердце радостью, то нагоняющие печаль, что даже художник прищелкнул бы языком. Одного взгляда на эту картину мне достаточно, чтобы преисполниться желанием восславить мудрость Создателя, сотворившего это море. И, может быть, не только мне.
Плавание продолжается, птицы уже отстали от нашего корабля; вместо них взгляд радуют скользящие над волнами серебристые летающие рыбы.
На сегодняшнюю утреннюю мессу, к моему удивлению, явились несколько японских купцов. Пришли посмотреть. Когда дошло до причащения, держа в руке потир и вкладывая в рот коленопреклоненных испанских моряков кусочки освященного хлеба, я заметил кучку японцев, которые с душевным трепетом и в то же время с удивлением наблюдали за происходящим. Зачем они пришли? Развеяться от скуки, царящей на корабле, где каждый день одно и то же? Или же их сердца тронули отрывки из Священного Писания, которые шесть дней назад я начал им переводить после занятий испанским? А может, они всерьез приняли мои слова, что в Новой Испании торговец не вызывает доверия, если он не христианин?
Так или иначе, меня этот результат обрадовал. Отслужив мессу и убрав в шкаф ризу и потир, я поспешил к японцам, все еще слонявшимся в коридоре.
– Ну как? Вы хотели бы знать, какой глубокий смысл заключается в мессе?
Среди них оказался тот самый купец с желтыми зубами, который