Анюта разлепила глаза и обнаружила себя в позе сидя на полу, в ванной комнате. Впервые мгновения женщина не могла спросонья полностью понять, где и как оказалась в сидячем положении на белоснежном кафеле. Еще ослепительно яркий желтый свет слепил глаза, заставляя их сразу прикрыть от моментальной боли и дискомфорта. Она зажмурилась и в следующую секунду поднесла к ним руки, стараясь хоть как – то закрыться от ослепительного освещения.
Первое, что Аня поняла, когда глаза хоть примерно привыкли к свету, это, то, что инвалидной коляски рядом с ней не имелось. Еще этот ужасный, желтый свет казался ей мучительным и чужим, ведь их ванная комната всегда освещалась приятным дневным, белым светом. Олег любил дорогие, качественные лампы. Постепенно сознания просыпалась и женщину накрывала настоящая, сильнейшая паника. «Как она сюда попала? И зачем? – принялись ее мучить своевременные вопросы». Она оглянулась и к своему утешению узнала свою ванную комнату. Тишина и полнейшее непонимания вызвали неприятный звон в ушах. Аня критически оглядела себя и с расширенными от ужаса глазами увидела на себе черное, коктейльное платье, хотя ложилась в постель в бежевой, шелковой ночной рубашке.
Взгляд опустился ниже, на тощих, болезненных ногах оказались надеты черные туфли на высоком каблуке. Дрожащими руками и часто дыша, она сняла их с ног и откинула в сторону. Воспроизвелся естественный глухой звук плотной, замшевой ткани об кафель. Аня машинально повернулась в сторону двери, отлично осведомленная о хорошей слышимости любого звука из ванной в спальню. Однако к глубочайшему разочарованию она не дождалась Олега. Тот вероятно выпив ранее алкоголь, спал очень глубоко. Судорожно выдохнув, женщина попыталась встать и к своему же удивлению все та же слабо функционирующая нога смогла справиться с этой задачей. Слабость и горизонтальное положения переносилось плохо. Ее сильно затошнило, голова резко закружилась и, кажется, не собиралась прекращать свою сумасшедшую карусель. Аня крепко схватилась за раковину двумя руками, надеясь на скорое привыкания и хоть относительное восстановления вестибулярного аппарата.
Однако долгие минуты не давали улучшения, и неестественно растягивались. Вторая нога не принимала прямое участие в стоянии, если только ненадежной подпоркой. Первая же начинала побаливать, постепенно ноющая боль заставила ее всплакнуть. Две дорожки слез полились по лицу. Стало очень противно на душе. Ее так измотали ужасающие видения и бессонные, полные шокирующих неожиданностей ночи. Они казались ей бесконечными и непреодолимыми. Вечно она будет ночами или путешествовать, или встречаться лицом к лицу с пугающими видениями и существами? Насколько ее хватит?
Она стояла и тихо плакала, в тишине ее всхлип отзывался глухим эхом. Сердце издавало тупую, тянущую боль. Она смешалось с болью в ноге. Казалось, что та сейчас не выдержит нагрузки и предательски подкосится.