– …Зоран? – спокойно кашляет ее отец, откладывая вилку. – Как ты это объяснишь?
Он не выглядел удивившимся, но невозмутимость в его голосе была сродни тревожному затишью перед бурей.
– Эти таблетки ей не помогают! – выпалил я, борясь с желанием взглянуть на Дару. Я скрыл от нее значительную часть своего раскрытия в кабинете ее отца, поведав лишь малую часть горькой правды.
Пролистав отчеты и статьи о ее здоровье, я пришел к ужасающему выводу. Ее отец был главной причиной ее умственных страданий. Ее головные боли, бессонница и трудности с учебой были связаны именно с ним.
– Давай-ка перенесем это в мой кабинет. – мужчина чинно поднялся и направился прочь. Задержавшись в коридоре, он прикурил сигару.
Рука Дары нащупала под столом мою. Я не сразу заметил, как наши пальцы сплелись.
Последовав за ее отцом, не переставал задаваться вопросом: что именно я вообще собираюсь сказать?
У моего папы была своеобразная тяга к недосказанности. Зоран частенько заводил с ним длительные беседы за закрытыми дверями его кабинета.
Сегодняшний вечер не был исключением. После того как Зор повел себя крайне странно, не позволив мне принять таблетки, а потом, когда отец забрал его в свой кабинет… За стол они вернулись только через час. И только Богу известно, о чем там шла речь. Зор показался мне более расслабленным. Уверенным в чем-то. Я попыталась кидать на него вопросительные взгляды за чаем, но он упорно делал вид, что их не замечает.
– Морковный пирог просто бесподобен, госпожа Елена. – сообщил Зор, поглощая второй кусок.
Я прищурилась на него, но его мимолетная улыбка – единственное, чего я добилась.
Большую часть вечера Зор и мой отец были поглощены своей личной беседой. Я предполагала, что их разговор в кабинете будет иметь серьезные последствия. Но ничего такого не произошло. Только докучные темы, да их рабочие термины по механической части, которые я никогда в жизни не пойму.
Сейчас, как никогда раньше, меня терзало беспокойство. Недосказанные слова, тайна их разговора, настораживающий интерес, который разделяли мой отец и Зоран насчет чего-то, – всё это не давало мне покоя.
Помню, как мы с папой заботились о нашем "Зелёном отряде". В подвале под нашим домом мы месяцами выращивали рассаду саженцев в стойкие ростки.
Почти у каждого жителя был свой подвальный огородик. Ибо под пустынным солнцем никогда ничего не растет. Это было еще одно папино творение, своего рода вакуумная теплица – способная поддерживать жизнь растений, орошая их дождевой водой из контейнера.
В безмятежности вечера отец протянул мне что-то, как только мы закончили работу в теплице.
– Это для тебя,