Со всех сторон раздавались деловые команды:
– Давай сюда прибивай! Да гвоздь побольше возьми! Этот совсем уж маленький! Не выдержит нагрузки туго натянутой верёвки!
– Натягивай верёвку! Да посильнее!
– Ребята! Кто-нибудь помогите нам, девочкам, гвоздь прибить. А то у нас не получается!
– Давай я помогу вам!
– А ты зачем положил сюда свой матрас?! Не видишь, что мы уже весь отсек заняли?
Конечно, не всегда всё было гладко, случались и ссоры между группировками, но никогда не случались драки. Все же свои люди. Пошумев немного, быстро принимали решение, удовлетворяющее обе стороны конфликта. Да и адвокатов кругом хватало:
– Ребята! Вы не ругайтесь, пожалуйста! Сейчас разберёмся.
– Ничего страшного. Ну подвиньте немного это сюда, а это немного туда, и всё будет в ажуре.
– А это можно здесь повесить, и никому оно мешать не будет.
– Вот видите, как всё здорово получилось! А вы переживали.
Обычно в первый вечер каждый ужинал тем, что привёз с собой из дома, так как кухня была ещё не обустроена. Повар и весовщик-учётчик бригады всегда назначались из числа студентов ещё в Ташкенте. Первый понятно, для чего нужен. Второй принимал у студентов и взвешивал на поле хлопок. Записывал результаты в учётную тетрадь. Готовил и подавал сводку наверх. В общем, вёл всю бухгалтерию бригады.
Нужен был ещё комсорг бригады. Его кандидатура тоже назначалась в Ташкенте, но на месте необходимо было провести формальное комсомольское собрание коллектива для протокола. Фактически комсорг просто являлся помощником бригадира, вернее, его мальчиком на побегушках, но так как эта должность называлась «комсомольский организатор», то проведение комсомольского собрания было обязательным. Каждый надеялся на то, что выберут не его. Комсорг отвечал за всю бригаду. Да и вкалывать на поле надо больше других, показывая ударным трудом пример. Любой из них мог побывать в штабе факультета за плохой сбор хлопка, но комсоргу нельзя.
Постепенно голые нары начинали приобретать тот жилой вид, который просуществует в кошаре до самого конца сезона хлопковой кампании. Многие, особенно девчата, старались придать уют этому убогому жилью: находиться-то здесь долго придётся. Кто-то небольшую картину на заднюю перегородку повесит, кто-то – зеркальце, кто-то – красивую занавесочку. Некоторые, если находили, прибивали к стойке дощечки, делая таким образом ступеньки для более лёгкого взбирания на верхний ярус.
И вот наступила ночь. Все успели обустроиться и перекусить. Был объявлен отбой, и постепенно начали затухать бурные обсуждения заселения и другие разговоры. Наконец все бригады кошары уснули. Завтра студентов ждал первый день. Теперь дни будут только рабочими. На хлопке выходных не бывает. Горбатились даже седьмого ноября. Только