После этого разговора, Владыка попросил Оливера отправить ему файлы с камер видеонаблюдения и оставить его наедине с собой. Бот лишь подчинился и покинул террасу.
Когда Сейвер остался один, он запустил голограмму, на которой принялся смотреть, как произошел инцидент. Всю запись, владыка пребывал в буре, смешанных эмоций; но при этом, со стороны выглядел абсолютно непоколебимым. Его выражение лица передавало единовременное отвращение и вдохновение поступком Шона. Сейвер находил в случившемся нечто до дрожи прекрасное.
Глава VI
Заходя в свои апартаменты, Шон был сам не свой. Он закрыл дверь на двойную кодировку, и отключил все устройства, которые мог. Он судорожно уселся в мягкую кровать, но тут же подскочил и принялся нарезать круги по небольшой темной комнатке. Его руки тряслись от страха, а лик был бледен, и демонстрировал неподдельный ужас. Он просто не мог осознать тот факт, что собственноручно убил человека. И не какого-то случайного, а своего родного дядю, который, можно сказать, взрастил его. Его сердце колотилось, как мотор; по телу текли капли пота, которые словно стая тараканов раздирали его тело и разум; парня бросало то в холод, то в жар; а голова безостановочно шла кругом. Зидлер пытался успокоиться, но покойный дядя Фрэнк никак не выходил у него из головы. И каждый раз, Зидлер будто бы снова и снова проживал тот самый момент убийства. Рыдая и трясясь, он понял, что не может вытерпеть всего этого наедине с самим собой. Ему было тошно от себя. Еще бы чуть-чуть, и эта стая тараканов разрывной волной вырвалась бы у него изо рта. Шона спасала только кромешная тьма, в которой он не видел ни себя, ничего вокруг.
Трясясь, умокший в слезах и холодном поту, Зидлер еле-еле смог доползти до холодильника. Он начал доставать оттуда мягкие пересахаренные кусочки искусственного хлеба, в котором не было ни грамма зерна. Затем, он вынул кейс с пузырьками гадкого приторного пойла. Положив эдакий «ужин на одного» на стол, он принялся метаться по всей квартире в поисках дозы азгиндола. Найдя ампулы и шприц, Шон вколол в дергающуюся вену непривычно большую дозу для него. Этот наркотик легализован и выдается всем независимо от возраста, поэтому Зидлер, как и многие члены общества был зависим от голубой дряни в небольших ампулах. Азгиндол употребляют практически все без исключения. Даже само правительство позиционирует его, как безвредное, а иногда даже полезное.
Даже такая большая доза азгиндола не смогла остановить тремор, потому Шон вколол еще три ампулы. И наконец это дало свой эффект. Худощавые и бледные скулы парня начало сводить, тряска сменилась непроизвольными импульсами в мышечных волокнах. Зрачки парня расширились,