– Я был так занят до сих пор самим собою, что не обращал на нее внимания и только теперь вижу, что она очень мила… Она приглашала меня на свидание в своем будуаре, я, пожалуй, пойду.
– Почему это «пожалуй»?
– А потому, что с тех пор, как я увидел маленькую лесную нимфу, она не выходит у меня из головы; все прочие женщины, будь они настоящие Аспазии, для меня теперь безразличны.
Граф Стоцкий самодовольно улыбнулся.
– Может быть, мы скоро ее увидим здесь? Остальное устроится само собою. Будь нежен с Катей, это тебя рассеет… Иди к ней в будуар… Там уже, без сомнения, подан чай… Барон уже исчез давно со своей Муськой, следуй его примеру. Как только явится князь Асланбеков, я устрою игру и дам тебе знать.
– Хорошо, я иду.
Он направился к Екатерине Семеновне и что-то шепнул ей на ухо.
Через минуту они исчезли из гостиной.
В то время, когда Сигизмунд Владиславович искал случая остаться наедине с хозяйкой, вошел князь Асланбеков.
Это был человек лет сорока пяти, сильный брюнет, коренастый и широкоплечий. На его лице, обросшем бородой, можно было разглядеть только черные глаза и толстый тупой нос.
«Генеральша» – так звала полковница Усова толстую блондинку – тотчас заняла его разговором.
Неелов что-то наигрывал на рояле.
Граф Стоцкий тем временем отвел в сторону хозяйку и о чем-то тихо с ней разговаривал.
– Четвертая улица Песков, дом 8… Вы не забудете номер?
– Нет, нет, – ответила Усова. – У кого она находится?
– У своего дяди – чиновника Костина.
– Я уже сделаю свое дело.
– Не забудьте, что дело это очень трудное… Эта Клавдия – очень добродетельное дитя, и ее родственники очень зорко следят за ней.
– Ничего… Не такие дела кончались хорошо…
– Если удастся, вы получите тысячу рублей, а если все пойдет хорошо, то сумма будет удвоена… За этим не постоим.
– Положитесь на меня… На днях она будет здесь… Я дам вам знать…
– Тсс… Вот генерал… Он, конечно, ищет вас.
Капитолина Андреевна поспешила навстречу новому гостю. Сигизмунд Владиславович подошел к роялю и облокотился на него, как бы слушая фантазии Неелова. На самом же деле голова его была занята совершенно иным.
Тот, которого Стоцкий назвал генералом, был старик лет семидесяти. Он был совершенно сед и держался сгорбившись, но походка была еще достаточно тверда, а темные глаза горели из-под густых седых бровей. Он рассчитывал прожить еще лет двадцать и очень горевал, что часто его не вовремя беспокоил кашель.
– А для меня здесь никого нет, моя дорогая? – спросил генерал, садясь возле хозяйки.
– Я жду каждую минуту даму, которая, клянусь вам, победит ваше сердце.
– Гм… Молода?.. Хороша?..
– Конечно! Я ведь знаю ваш изысканный вкус… Софи привезет молодую особу… Советую только одно…
– Что, моя дорогая?..
– Не набрасывайтесь опять, как сумасшедший! Марья Павловна все еще боится