Как-то мне звонит из ГИТИСа моя однокурсница Лена, чтобы узнать о самочувствии:
– Ой, тебя тут один парень тоже подбодрить хочет!
(Мимо неё в этот момент проходил Володя Мишуков. Мы были знакомы, но шапочно – он учился на параллельном курсе, мы знали о существовании друг друга и как кого зовут, но не более того.)
Лена передала ему трубку, он расспросил о здоровье и предложил меня навестить. Я всё время сидела дома, почти не вылезая из кровати, и сказала – да, приезжай.
Володя притащил сетку осенних яблок (стоял октябрь), и мы долго разговаривали. На следующий день он приехал опять, и на следующий тоже… И снова, как с Андреем, буквально через три дня стало понятно: вот оно, наше общее. У нас закрутилось – мы стали встречаться.
Я в ту пору, устав скитаться по убогим съёмным комнатушкам (с наглухо неадекватными, как правило, хозяевами), пыталась собрать документы для обмена. От мамы осталось «богатое» наследство – столь же убогая комнатёнка в насквозь прогнившем дощатом бараке послевоенной постройки, который вскоре снесли, выдав мне ордер на крошечную однушку в свежесляпанной посреди чистого подмосковного поля панельной многоэтажке.
Когда мне снова пришлось искать жильё, Володя предложил перебраться к нему: они с мамой и средним братом жили в трёшке на Варшавке, а комната брата, переехавшего к своей женщине, пустовала. Я согласилась и перед самым Новым годом перевезла вещи в показавшуюся роскошной квартиру, где мне выделили нормальную, «неубитую» комнату с приличным ремонтом и безо всяких насекомых.
И всё бы ничего, не окажись у Володи параллельных отношений. Однажды, вернувшись домой, я столкнулась с незнакомой девушкой, жаловавшейся на что-то Володиной маме.
– Инна, познакомься, это Наташа.
Сначала я не поняла, кто это. А потом выяснилось, что именно от неё, проведя до этого несколько лет вместе, Володя ушёл ко мне. И плакалась она тогда его маме именно на их разрыв.
Володя меня уверял, что всё в прошлом, но Наташа появлялась и появлялась, Володя исчезал и исчезал – понятно куда и зачем. Говорил, что он, как натура творческая, мечется, что не может так сразу порвать с девушкой, которая его любит и столько лет была рядом. Последней каплей послужил букет моих любимых тигровых лилий, который Володя принёс домой, а потом подарил Наташе. Уже в апреле я решила прекратить наши отношения, оставшись в качестве обычного квартиранта. Володя предпринимал периодические попытки всё вернуть, но я ему уже не верила.
Ещё в период развода с Андреем у меня на нервной почве возникли серьёзные проблемы с желудком, а тут обострились. Как-то в мае пошла к новомодному американскому целителю – «железный занавес» на глазах ржавел и осыпался, и через первые бреши в границах разваливающейся империи начали просачиваться всякие шустрые личности.
Целитель оказался протестантским миссионером.