Эндрю теряет несколько очков в моих глазах за то, что рассказывает о прошлом себе в таком уничижительном тоне. По его лицу видно, что он пытается скрыть чувство брезгливости к старой версии себя. Но мне пока не понятно, как он относится к другим людям с лишним весом. Оставив этот вопрос висеть в воздухе, я продолжаю беседу.
– Так и что помогло тебе в итоге?
– Как я уже сказал, меня не брали на работу. Поэтому пришлось искать место, где меня бы точно взяли и платили бы хоть какие-то деньги.
– И что же ты выбрал?
– Мне однажды попалось объявление, что в собачий приют нужен волонтер. На собеседовании предложили платить, если я буду следить за чистотой собачьих клеток, выгуливать животных, разнимать их драки, наполнять миски. Иногда нужно было оставаться на ночь, если сторож не выходил на работу.
– И ты там остался?
– Конечно! Даже такая работа лучше, чем никакая. Знаешь, я долго не пробовал, но потом стал выходить из транспорта то на одну остановку раньше, то две. Мне нужно было уметь ходить с нагрузкой, чтоб выгуливать собак. И вот спустя полгода я заметил, что прежние вещи на мне уже висят. Пришлось внеочередно ехать к родителям и перебирать свои старые вещи на предмет подходящих.
– И это все благодаря работе?
– Скорее нет, чем да. Я стал меньше себя ненавидеть, но все еще ругал, когда не поддавался на собственные уговоры выйти на вечернюю пробежку. Но я представлял, что однажды заберу кого-то из приюта и мне нужно будет его выгуливать по-настоящему, а не просто вокруг куста в ближайшем парке. Понимаешь, я видел, как этим животным не хватает свободы. Я сам чувствовал себя таким же запертым животным, только не в клетке, а в собственном теле.
– И больше у тебя не было срывов?
– Конечно, были. Два или три, точно не помню, но это было гораздо болезненнее, чем просто набрать вес однажды. Я же уже видел, что мог, а потом видел, как новые, вернее старые, но забытые вещи все сильнее меня обтягивают. Тогда я все же рискнул и взял себе Оскара.
– Оскар? Собака? Я думала, ты любишь котов.
– И те, и те мне одинаково нравятся. Оскара привезли к нам еще щенком, я год за ним наблюдал и решил, что уже никто его не возьмет. С ним я бегал утром и вечером, у меня был настоящий стимул что-то делать. Постепенно я стал вылезать из своей норы не только ради него, но и ради себя. Мне пришлось переделать квартиру под собаку и ее нужды, убираться, следить за его питанием.
– Прости, а где он сейчас?
– Как где? Дома. В своей любимой лежанке. Вообще, я долгое время мечтал о коте, тоскуя по тому, который остался у родителей, но судьба распорядилась