– И по Австрии тягомотина не заканчивается: или выводим войска, или нет! – чесал голову маршал.
– Будем выводить! – заключил Хрущев. – Позиция Советского Союза от этого многократно усилится.
– Как я председателем правительства стану, так это дело толкну!
– Мы толкнем! – поправил Хрущев.
– Ну да, ну да! – закивал Булганин.
Первый Секретарь устроился рядом с другом на диване.
– С ракетами буксуем! – проговорил маршал. – Не летят ракеты!
– Зачем говоришь! – всплеснул руками Никита Сергеевич. – Королев с Челомеем разными путями идут. Не один, так другой ракету в воздух подымет! У нас мощнейшие кадры: Янгель, Келдыш, Пилюгин!
– Тихонравова прибавь и Глушко, – подсказал Николай Александрович.
– Точно. Все в один голос твердят: полетит! В Казахстане ракетный полигон Тюра-Там заканчиваем!
– Название дурное Тюра-Там. Тюра-мура! Там-здесь! Мура, одним словом, надо переименовывать! – высказался Николай Александрович.
– Может, Байконур?
– Почему Байконур?
– Название такое у казахов мелькало, означает «богатая земля».
– Байконур лучше, героические нотки проскакивают.
– Вот и переименовали. Ты, Коля, не переживай – бомбу сделали и ракету смастерим!
– С топливом жопа! Бьемся, бьемся, а топлива, чтоб крупный объект поднять, не придумали.
– Здесь затык! – подтвердил Никита Сергеевич. – Но нет таких высот, каких бы не смогли взять большевики! Придумаем топливо! Я тебе говорил, мой Сережка к Челомею нацелился.
– Это хорошо. Твой Сережка смышленый, – подтвердил Николай Александрович.
– Смышленый, Коля, смышленый! – тяжело вздохнул отец, – Только личная жизнь у него не ладится.
– У меня тоже не ладится, разрываюсь между бабами!
– Ты его с собой не равняй! – отрезал Хрущев.
– Не обижайся! – извиняющимся тоном пробасил Булганин. – Это я так, к слову.
– Обидно за него, втюрился в кругловскую дочку.
– Да ну?
– А она на него плюет!
– Выгоним Круглова к е…ней матери, если плюет! – возмутился Николай Александрович. – Где она парня лучше найдет? Дура! Она работает, учится?
– В МГУ иностранными языками овладевает.
– С иностранными языками мозги набекрень! – подытожил маршал. – Я свою Верку в медицинский определил, а иностранщина, гори она огнем, от нее одно разложение!
– Согласен. С женой-то у тебя как?
– Живем отдельно, она в Жуковке, в новой даче, я в казенной, в Барвихе. Заезжаю, конечно, даже на ночь остаюсь для приличия, чтобы детей не травмировать.
– Ты без минуты председатель Совета министров,