Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья. Е. В. Калмыкова

столкновение двух правовых систем, а как борьбу закона и беззакония. Соответственно, начало войны миролюбивым и справедливым королем Эдуардом, по мнению его подданных, было вызвано не превосходством английского закона над французским, но тем, что именуемое во Франции законом на самом деле является его нарушением. В письмах к папе Эдуард III обвинял Филиппа Валуа в том, что он, не боясь вызвать ненависть «человека к человеку» и «пола к полу», презрел закон природы (ius naturae) и, решив противопоставить закону «народные предания» (contra legem traditiones communes), захватил французский престол, не имея на это никакого права. Согласно этому «преданию», из-за своей хрупкости (fragilitas) женщина исключалась из управления государством. Но Филипп Валуа не только попирал права женщин, что является нарушением закона природы, поскольку все, в том числе и он сам, были рождены женщинами, но и права ближайшего родственника мужского пола – «ведь сын должен наследовать матери», а он был отстранен от вступления в наследство «родственником по боковой линии».[85]

      Очень важно обратить внимание на последнее обстоятельство, ведь и сам Эдуард III готов признать, что управление государством – слишком тяжелое занятие для женщин. Но в данном случае, как король неоднократно подчеркивал, вместо слабой женщины бразды правления был готов взять в свои руки зрелый мужчина – ее сын и наследник, старший внук короля Франции Филиппа IV, ближайший родственник мужского пола последнего короля династии Капетингов – Карла IV. То есть вся проблема в 1337 г., так же как и в 1328 г., сводилась, по сути дела, не к вопросу о том, может ли женщина быть коронована или нет, а к тому, может ли она передать свое право наследницы сыну. Именуя Филиппа Валуа не иначе как «захватчиком и незаконным оккупантом» («invasor et illicitus occupator»), Эдуард III жаловался папе на то, что его противник искажает «заложенный в природе закон», а ведь все в этом мире создано Богом и существует в согласии с тем, как было задумано им. Желая подтвердить обвинения в адрес Филиппа Валуа, действия которого противоречат закону, данному людям Богом, король ссылался на Новый Завет. По мнению Эдуарда, «если бы мать по закону не допускалась к управлению, то и сын считался бы отстраненным от управления, но все обстоит иначе. Иудейское царство против основания веры не перешло бы законным образом к Иисусу. Несмотря на то что тот был рожден чудом Божьим, без мужского участия, он был царского рода Давидова через женщину, Деву Марию, которая к управлению государством не допускалась, а также не должна была допускаться. Но вследствие твердой веры истинной он стал царем истинным и законным. Ведь [если бы не это], то отсутствовала бы верность соблюдения царственности и законности, а также преемственность для Иисуса сына Давидова, и имели бы место нарушение и искажение, в то время как он говорил, что пришел не нарушить закон, а исполнить».[86]

      Часть хронистов полностью цитировала письма Эдуарда III и королевские прокламации, другие просто пересказывали основные аргументы короля. Например, автор «Бридлингтонского пророчества» указал, что «Сын Отца