Глейд опасливо взглянул на чужака. Слегка сверху вниз в силу своего роста, но смотрелось это так, словно ребенок заглядывает взрослому в глаза – сердится тот или нет. Но в сосредоточенных черных безднах он не нашел ни ненависти, ни угрозы и медленно кивнул.
– Уезжай к себе обратно. Жизни тебе тут не дадут, – проговорил Глейд сбивчиво, смотря куда-то к себе под ноги. Но Ойхо понял. И покачал головой.
– Не я, так кто другой.
Уже позже, идя по коридору обратно к своим аудиториям, Вира произнесла то, что витало в воздухе.
– Все это очень опасно. Нам не стоит туда соваться.
– Не стоит, – подтвердил Ойхо, останавливаясь. – И вы не будете. С этого момента вы все держитесь от меня подальше.
Холодом в его голосе можно было заморозить и солнце в ясный день.
– А давай ты не будешь указывать, что кому делать, – неожиданно зло бросила Айра. – Тоже мне нашелся герой!
И быстрым шагом, почти бегом, не слушая удивленные окрики друзей, она поспешила прочь, испытывая какую-то странную, клокочущую внутри ярость.
– Придурок! – бушевала она потом в своей комнате. – Просто придурок.
И пощипывала губы, стоя у окна. Но видела за ним не университетский сквер и не здания учебных корпусов, а чужие далекие края, где в долине среди гор жил непонятный, странный народ. Народ, который за свой не такой уж длинный век вынес столько боли и горя, что не каждому под силу, но только сильнее стал. Народ, который не очень ладил с магией жизни и не умел себя исцелять. Народ, который кто-то очень хотел уничтожить. Народ, который вряд ли мог рассчитывать на чью-то помощь.
– Так ведь и перебьют вас всех, дураков, – горько прошептала Айра. – И злой комок внутри рассыпался, обернулся острой щемящей жалостью, пролился прозрачными солеными каплями. А когда буря миновала, сквозь тучи блеснул тоненький – с паутинку – лучик.
– Нейтрализация магии жизни, значит… – прищурив глаза, произнесла Айра, взяла чистый лист бумаги и остро отточенный грифель. – А если сделать несколько замкнутых контуров один в другом… что если это поможет выгадать время?
И грифель забегал по бумаге, оставляя за собой странные размашистые знаки, похожие на раскинутые крылья большого летающего змея.
Странные сказки Королевства
Ощущения возвращались постепенно – холод, ломота в спине, резь от непривычно яркого света в глазах. В груди нестерпимо зудело. Он нащупал то, что мешало, и рывком выдернул это прочь. Сразу стало легче. Собрав силы, приподнялся на локте, затем сел и только теперь открыл глаза и огляделся.
Открывшееся зрелище заставило его замереть от восторга и ужаса – на огромном прозрачно-белом камне ( где сейчас он сам и сидел) лежали обнаженные тела мужчин и женщин. Десятки тел, прекрасных и, судя по торчащим рукояткам церемониальных кинжалов, безнадежно мертвых. Значит, он вернулся первым. Он вдохнул холодный осенний воздух полной грудью, тряхнул головой