– Налей мне чаю, пожалуйста, и я все расскажу, – попросила я, чтобы перевести дух.
Когда мы уселись за столиком у окна, я рассказала Расмусу все, что узнала – и в деревне, и от тети.
– Похоже, что преступник именно Кендрик, – произнес он после того, как я замолчала, маленькими глотками отпивая ароматный свежезаваренный чай. – Его жена давно умерла, затем скончался родной брат… Он живет один, из развлечений – охота да визиты к соседям. Скука, одним словом. А он мужчина в самом расцвете лет.
– Ну ты скажешь тоже, – фыркнула я, невольно сравнивая «расцвет» маркиза и полуобнаженное лохматое видение, едва не сорвавшее мой поцелуй в саду.
– Что будем делать? – спросил Брен.
Я взглянула на него с обожанием. Он будто взял надо мной шефство с того самого момента, как защитил в детстве, став братом, в котором я отчаянно нуждалась.
– Утром пойду в библиотеку, – с трудом скрыв зевок, ответила я – сказывалась усталость от наполненного событиями дня. – Если плащ-невидимка не выдумка, упоминание о таком могущественном артефакте, скорее всего, попало в Валиантум. Заодно обновлю в памяти знания о магических родах Воральберга.
– На тот случай, если плащ все-таки вымысел? – кивнул Брен.
– Да. Мы не можем быть ни в чем уверены…
Внезапно мой помощник насторожился. Послышался звук открываемой двери и тяжелые шаги.
– Это я, не бойтесь, – услышали мы низкий голос Бродяги. – Я вернулся.
– Какое облегчение, – пробормотал Бреннон и поднялся. – Надеюсь, вас никто не видел?
Оборотень посмотрел на меня, и я увидела сожаление в его глазах.
– Ни одна живая душа, – твердо ответил он. – Завтра вечером я уйду. Вам больше не придется ни о чем беспокоиться.
Можно было подумать, что он ответил Расмусу, но я знала – его слова предназначались мне. Его присутствие не тяготило меня, но… смущало. А мне бы хотелось сохранить чистоту помыслов.
– Разве это возможно рядом с таким мужчиной? – послышался ехидный голосок тети. – Ты только взгляни на этот торс, на эти кубики, я бы даже сказала, на эти…
Тихонько зашипев сквозь стиснутые зубы, я резко встала:
– Прошу меня простить, я устала и иду к себе.
– Доброй ночи, Линн! – несколько удивленно сказал Бреннон.
– Доброй ночи, леди Эвелинн, – в один голос с ним произнес совершенно не удивленный Бродяга.
Чувствуя спиной их взгляды, я покинула комнату.
Как хорошо, что никто, кроме меня, не слышит призраков. Нет, это не хорошо. Это просто отлично!
Я спустилась в библиотеку до завтрака. Спала очень плохо – мне снились торс, «кубики», и что там еще тетя имела в виду. Промучившись всю ночь, встала злая, как кошка, которую уронили в полную воды раковину. Бреннон, видимо, что-то почувствовал, потому что в башне я его не нашла. Секретарь растворился в утренней дымке, предусмотрительно