– Малой, в натуре ты. Здорова! – с нескрываемым удовольствием проговорил он.
– Привет! – ответил я с улыбкой.
– А я еще думаю, ты не ты, ахуеть, каким ты стал. Бороду отрастил. Круто… а хотя нет, сбрей лучше, тебе без нее круче, я тебе говорю.
Я засмеялся, пожал руку. Мы не были друзьями и никогда не проводили вместе время. Будучи старше меня лет на пять, он имел совсем другие интересы. Скорее всего, он даже не знал моего имени, а просто помнил как человека, выросшего вместе с ним на районе, что уже как бы нас роднило. Но несмотря ни на что, я был рад его видеть. Этот странный человек возвращал меня в теплые воспоминания.
– Я че, вот видишь, нога… непрезентабельная стала? – и он приподнял безжизненно повисшую стопу. – В аварию попал, причем почти трезвый. Теперь не пью. Почти. Слышал, ты со своим спортом уже все… А чем сейчас занимаешься? – неожиданно поинтересовался он.
– Я фотограф.
– Фотограф? – скривился он. – За это че, еще и платят?
– Вообще-то да.
Затем мы немного поговорили о жизни района и повспоминали людей из нашей юности. Кто-то уехал отсюда, а кто-то покинул это мир.
– Скурились, сбухались, скололись, – отрезал он.
Я тяжело вздохнул, покачал головой, стало невероятно грустно. Потом возникла неудобная пауза. Кроме старых воспоминаний мы не нашли новых точек соприкосновения. Он почувствовал это и протянул руку, мы тепло попрощались. Удаляясь, этот человек вдруг развернулся и крикнул:
– А хотя знаешь, малой, оставь, блядь, бороду, тебе с нею охуительно.
На горизонте появился мой дом, он всегда выделялся из общей картины построек старого фонда белым цветом своего фасада, который теперь стал сероватым. На пологой крыше возвышалась большая антенна, метров семь в высоту, шпиль которой был виден издалека. Много лет назад ее установил один радиолюбитель из нашего подъезда. Мы с друзьями фантазировали, что так он общается с инопланетянами, и темными вечерами высматривали в небе неопознанные летающие объекты. Я прошел по вытянутому тоннелю, который называли «проходной», и оказался в родном дворе, там, где я рос, взрослел, постигал новое. Внутри протекала спокойная многообразная жизнь. Заметно выросшие деревья покачивались на легком ветру. Мужики, во времена моего детства сидевшие на лавках, все так же находились на месте. Лавки теперь новые, а мужики сильно постарели. С их лиц пропали задорные улыбки, а огонь в глазах медленно угасает, как поздней осенью теплые солнечные дни плавно утекают из нашей жизни. Я поздоровался почтительным наклоном головы, они махнули в ответ. Дети, которые когда-то на моих глазах играли в песочнице и бегали по двору в одних трусах, сейчас уже воспитывают собственных