Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу. Питер Финн. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Питер Финн
Издательство: ""Издательство Центрполиграф""
Серия:
Жанр произведения: Языкознание
Год издания: 2014
isbn: 978-5-227-06244-4
Скачать книгу
им негде было уединиться. Пастернак приходил в «Новый мир» в конце рабочего дня, и они с Ивинской бродили по улицам и долго разговаривали, а затем он провожал ее домой.

      «Я влюблен», – признавался Пастернак знакомой. Та тревожилась – как любовь повлияет на его жизнь? «Что такое жизнь… если не любовь? А она такая очаровательная, она такая светлая, она такая золотая. Теперь в мою жизнь вошло это золотое солнце, это так хорошо, так хорошо. Не думал, что я еще узнаю такую радость». Он боялся старения и считал дни своего рождения днями траура[221], с презрением относясь к любой попытке их отпраздновать. Этот неожиданный роман стал эликсиром, остановившим время.

      Ритуал прогулок и разговоров продолжался до апреля, когда семья Ивинской уехала из города на день. «И подобно тому, как у молодоженов бывает первая ночь, так у нас это был наш первый день… Он был воодушевлен и восторжен победой». В тот день Пастернак надписал на сборнике своих стихов: «Жизнь моя, ангел мой, я крепко люблю тебя. 4 апр. 1947 г.».

      Начало отношений, перемежавшееся несдержанными обещаниями покончить с романом из-за очевидных домашних осложнений, отражены в стихах «живаговского цикла»:

      Не плачь, не морщь опухших губ,

      Не собирай их в складки,

      Разбередишь присохший струп

      Весенней лихорадки.

      Скоро по Москве поползли слухи о восхитительно скандальной связи, и приятельницы Пастернака – некоторые из них сами питали сильные чувства к поэту – совсем не были очарованы Ивинской. Некоторые так никогда и не будут ей доверять. Л. К. Чуковская, работавшая с Ивинской в «Новом мире», вспоминала, как однажды вечером видела их рядом. Густо накрашенная[222] Ивинская рядом с его лицом казалась ужасной. Литературовед Эмма Герштейн назвала ее «хорошенькой, но слегка увядшей блондинкой»[223]; она вспоминала, как во время одной читки Ивинская «торопливо пудрила нос, прячась за буфетом». Однако молодой Евгений Евтушенко, видевший ее на чтении романа, называл ее «красавицей»[224].

      Зинаида узнала о романе[225] зимой 1948 года, когда нашла записку от Ивинской Пастернаку, убираясь в его кабинете. Сначала она сказала, что чувствует себя виноватой и что во всем виновата она. Кроме того, как она писала, «после войны начался повальный разврат. В нашем писательском обществе стали бросать старых жен и менять на молоденьких, а молоденькие шли на это за неимением женихов». Зинаида встретилась с Ивинской в Москве, сказала, что Борис Леонидович не будет с ней встречаться, да и она не допустит, чтобы ее семейная жизнь разрушилась. Она дала Ивинской письмо от Пастернака, в котором тот объявлял о конце романа. Дети Ивинской подслушали в разговорах, что «мама пыталась отравиться»[226], – вспоминала ее дочь.

      Верность Зинаиде и их сыну, «раздвоенность» не давала Пастернаку покоя; он метался между семьей и страстью. Наверное, Пастернак предчувствовал, что не вынесет второго развода, третьего брака и нового


<p>221</p>

Voznesensky, An Arrow in the Wall, 270.

<p>222</p>

Чуковская Л. Отрывки из дневника. 6 января 1948 // Пастернак Б. ПСС. Т. 11, 426.

<p>223</p>

Герштейн Э. О Пастернаке и об Анне Ахматовой // Пастернак Б. ПСС. Т. 11, 392.

<p>224</p>

Евтушенко Е. Бог становится человеком // Пастернак Б. ПСС. Т. 11, 721.

<p>225</p>

Зинаида Пастернак. Воспоминания // Борис Пастернак. Второе рождение, 340–342.

<p>226</p>

Емельянова. Легенды Потаповского переулка, 21.