Я понял, что она нравится моему узбекскому другу, что уже служило для нее рекламой в моих глазах, как женщины, которая привлекает мужчин.
– Только она замужем, – повторил он со вздохом глубочайшего сожаления.
– Ну не велика потеря, – подумалось мне. Ведь я видел ее и как-то не очень она впечатлила.
Но Наташины слова меня жутко заинтриговали. Девушка не может быть плохой и некрасивой, если даже Наташа от нее безума. Так что сразу после этого сообщения я пересмотрел свои взгляды. И хотя по-прежнему не находил ее привлекательной, как я помнил, но все вокруг бросали о ней такие восторженные речи, что мне захотелось узнать, в чем же дело.
Но я не знал, что тоже подпаду под ее чары.
Я просто хотел улучить удобный случай поговорить с ней. И улучил.
В перерыве я шел к Капуру в класс, что на втором этаже. Оттуда я увидел Тануджу внизу. Она направлялась в читальный зал. Во всем темном.
– Привет, Тануджа! – окликнул я ее познакомиться.
Она искренне обрадовалась мне.
– Привет.
– Как поживает твой муж? – спросил я ее.
Она совсем оживилась.
– О, хорошо…
И мы начали странный диалог. Она, задрав голову. Я, сев на корточки и смотря на нее через железные решетки перил. Он служит акаунтером в банке. Готовит китайкую еду, как любит она, ну и вообще замечательный человек… Я постарался показать, что я тоже не лыком шит – почти торгую на бирже. Громкое название брокер, трейдер. Форекс, ценовая волна.
Не знаю сколько мы так разговаривали. Не ведаю на каком языке – я только что приехал из России. С нулевым знанием языков. Думаю, все наши встречи и складное наше общение проистекало от того, что я на нее не расчитывал как на любовницу. Хотя с первого мгновения разговора мне почудилось, что между нами что-то есть…
– Ладно. Я пойду, – сказала она. Видно, затекла шея смотреть вверх.
Мы в приятном состоянии духа распрощались. И так с этих пор я в нее чуть-чуть влюбился.
В сотой группе учились все монголки. С ними четверыми я познакомился через Наташу. Они достаточно дружелюбные, правда немногословные и стеснительные. Даже веселая разговорчивая Цельмех (чтобы нам легче было выговаривать, она попросила называть себя Марьям), высокая, полненькая, миловидная, – я не видел, чтоб она слишком с кем-то общалась, кроме нас.
Как-то мохноухий Питамбар спросил в шутку кто зачем приехал в Индию. Я со смехом ответил: «Жениться». Цельмех обернулась:
– О, правда? Поздравляю, – по-русски.
Так я вошел в их маленькую монгольскую компанию. Одна из них ходила плавным белым призраком.
И вот, проводив взглядом Тануджу, увидел ее. Заинтересовался. Джага, высокая сухопарая, появилась, возвышаясь над головами других студентов. Ее бледно-белое лицо маской сидело на голове. Чуть прищуренные и без того узкие глаза, казалось, насмехаются над миром, но ехидства в них не чувствовалось.