Вместо Эйвион получилась Эйша – так на здешний манер произносили её имя.
Она придирчиво осмотрела своё отражение в зеркале – господин Тар’иик любил чистоту и аккуратность, – и немного расправила ниточки бус на груди.
За те без малого полтора года, что она провела в Гази, её тело почти избавилось от подростковой угловатости, бёдра чуть расширились, оставшись, однако, узкими и стройными, а груди превратились в округлые упругие холмики. Почти безупречные, если не считать родинки под левым соском. Раньше почти незаметной, но жаркое солнце Гази проявило это тёмное пятнышко. Даже не родинка, а что-то вроде родимого пятна в виде крошечной загогулины.
Закончив прихорашиваться, Эйвион подхватила небольшую склянку с заранее приготовленной мазью и почти бегом направилась наверх.
Ещё не закончилось время послеполуденного отдыха, и дом был пуст, только жаркий ветерок шевелил занавески на окнах, покачивая листья миниатюрных пальм в мозаичных горшках.
Эйвион скинула сандалии, аккуратно поставила их перед дверью – дальше запрещалось проходить в обуви, – и толкнула створку.
Она была просто потрясена, когда впервые попала в господскую часть дома, хотя тогда у неё не хватило времени, чтобы подробно рассмотреть окружающее великолепие. Полы, выложенные цветной плиткой, расписанной цветами и птицами, ковры с ворсом, в котором утопали ноги, витые деревянные колонны, поддерживавшие резные потолки, цветные стёкла в окнах, диковинные растения в больших красивых кадках, высоченные вазы, а в одной из комнат, через которые она проходила, в окружении тех же колонн и пальм, – фонтан. Струя кристально чистой воды из него поднималась почти до потолка и падала в четырёхугольный бассейн, рассыпаясь на тысячу брызг. И – никакой жары; каменные полы приятно холодили босые ступни.
Фаиза, нахмурившись, стояла у дверей мужской половины.
– Поторопись, – буркнула она, увидев Эйвион, – господин ждёт тебя.
Господская опочивальня была не особенно велика, но тиха и удивительно красива. Её свод цветными спиралями – красными, синими и зелёными, – уходил в сердцевину купола; арки в виде перевёрнутых сердец грациозно упирались на резные колонны. Вдоль оконных и дверных карнизов вились выложенные золотой мозаикой надписи на арканском языке, сплетаясь в одно целое с причудливыми арабесками из цветов, невиданных животных и сказочных чудовищ.
В середине опочивальни на широком ложе под синим шёлковым балдахином, расшитом серебряными птицами, лежал Тар’иик, Красный советник его высочества Мааг’сума, шейна Гази.
Роскошный Белый дворец шейна высился над городом –