Это был флотский юмор. Но теперь Ивану было не до него.
– Выручай Федоровна, – сказал Иван высовываясь из холодильника – Выручай дорогая, жрать хочу словно тысяча чертей сидят у меня в глотке перекрикивая друг друга дай.
Ее круглое как луна лицо еще больше растянулось в улыбке. Наверное в тот момент у Ивана был вид как у нашкодившего кота, пытавшегося только что стянуть сосиску со стола и застигнутого врасплох. Но Людмила всегда была рада, когда кто-либо просил у нее добавки. Тогда и не нужно спрашивать о том, вкусно ли получилось блюдо.
– Что касатик? Да вижу что на берегу женщины не очень были щедры на еду, – многозначительно поднимая вверх свой пухлый указательный пальчик добавила, – кризис понимаш ли.
– Да, да дорогая точно кризис, – повторял за ней Иван, – большой кризис постиг нашу матушку родную землю то.
– А жрать хочется, – перекривляла она его.
– Точно.
– Как тысяча чертей?
– Да уважаемая чтоб мне на этом месте провалиться, сто пудов пороху мне взад, – тараторил Иван.
– Ладно, ладно мне, заслуженной флагманской поварихе, лапшу то на уши вешать. Там на верхней полке, под самой морозилкой, за пачками масла спрятала я твою порцию, чтоб эти пьяницы с главной палубы по правому борту механики не пустили ее на закуску.
– Спасибо уважаемая, – пробегая мимо нее с полными тарелками в руках, Иван по сыновьи чмокнул ее в правую щеку.
Как птицу его несли ноги по трапу вверх и лишь удаляющийся и затихающий голос поварихи бубнил ему вслед.
– Я знала, чем заканчиваются эти сходы на берег, сто пудов пороха мне в….
Чтоб не придерживаться этикета и не смущать голодного Ангела, Иван поставил тарелки на столе и вышел из каюты. На палубе юта он присел на банку у огромного стола, который члены экипажа используют во время перекура на коффетайм. Он протянул руку к нардам и привычным, годами от тренированным движением, эффектно подбросил костяшки вверх. Звонким ударом о фанерную доску костяшки еще не раз подпрыгнули и с жужжанием завертелись на доске. Когда они остановились на верху было шесть шесть.
– Мой день- тихо сказал себе под нос Иван.
– Или ночь? – промелькнуло в его мыслях.
Когда он вернулся, тарелки не просто были пусты. Они были вымыты и аккуратно сложены на краю стола.
– Я хочу пи, – сказала Марина.
Иван молча достал из под стола бутылку минеральной воды.
– Нет, – сказала она, – не пить а пипи, где тут у вас туалет?
Его забавляла ее простота.
– Не туалет, а гальюн по флотски называется, – сказал Иван, – но он сейчас закрыт санитарными властями.
Иван как и любой моряк не был лишен чувства юмора.
– Как закрыт?
– На судне как и на железнодорожном транспорте это обычное дело когда приходишь в порт, – он видел что глаза Ангела все еще