Четырнадцатого февраля, как назло, отменили тренировку. Ольга Викторовна словно издевалась. В выходные гоняла своих воспитанников как собак, а в день, когда, по мнению Агаты, надо было заниматься до потери пульса, отпустила всех по домам. Младшая Наумова лежала в гостиной на диване и смотрела на потолок. Натяжной. Идеально белый. Со встроенными светильниками. Рядом шуршала Аля. Именно сегодня ей почему-то захотелось перетряхнуть шкаф с книгами и расставить всё в алфавитном порядке.
Але, в отличие от Анны Георгиевны, Данил нравился. Она ценила воспитанных и добрых юношей и часто подчёркивала, что одноклассник у Агаты как раз такой. «В нём нет ни грамма заносчивости, – выдала она однажды Анне Георгиевне, – а это уже большой плюс. Родился с золотой ложкой во рту, но положением не кичится». Порой Агате и Данилу приходилось заниматься наверху, и Никифоров никогда не позволял себе смотреть на Алевтину Михайловну свысока, а порой даже что-нибудь ей рассказывал. Две недели назад он вызвался подрабатывать по выходным в клинике у отца: сортировал договоры по папкам, раскладывал карточки больных, ставил печати и выполнял мелкие поручения администратора. В этом отношении Алексей Николаевич держал сына строго и денег просто так не давал. «Хочешь тратить – сначала заработай», – говорил он, и Але такой подход нравился.
Гонора Агаты хватило бы на двоих. Мать на неё денег не жалела. «И так отца нет, а, если ещё я стану в карманных расходах ограничивать, что тогда будет?» – восклицала каждый день Анна Георгиевна, а Алевтина Михайловна на это только качала головой да поджимала губы. И правильно, наверное, поджимала. Слишком часто в последнее время Агата в её присутствии стала называть людей, занимающихся физической работой, «вторым сортом».
– Ну, а как сегодня дела у Данила? Справился с контрольной по логарифмам? – как бы невзначай спросила Аля, рассматривая обложку сказок братьев Грим.
Цокнув, Агата не удержалась от закатывания глаз. Любимое имя сработало, как катализатор, и устроило бурю в стакане воды.
– Возьми да позвони ему, – огрызнулась девочка. – Я-то откуда знаю? – И, выплюнув последнее слово, гордо встала с дивана и ушла к себе.
Что делала в это время Аля, Агата не видела да и не хотела видеть. Любое упоминание о Даниле как будто кололо её иголкой, и она была готова убить всякого, кто говорил ей о человеке, что забывал о ней, едва покидал стены класса.
Устроившись на кровати, Агата потянулась к тумбочке. От нечего делать она решила выполнить домашнее задание по физике. Не утром, а сейчас. Но не обнаружила ни тетради, ни учебника.
«Неужели Даня забрал? – ещё больше разозлилась она и схватила телефон. – Конечно, он же сегодня так торопился, что, наверное, и не заметил, как моё вместе со своим прихватил».
Писала Агата Данилу крайне