Ровно за пять минут до боя курантов Агата заметалась по дому. Она никак не могла найти спички, чтобы сжечь листочек с желанием и растворить пепел в бокале с апельсиновым соком. Але звонить было уже поздно, и тогда, услышав первый удар, Агата зажмурилась и, не дыша, шёпотом произнесла самую заветную для сердца фразу:
«Хочу, чтобы Данил стал моим парнем…»
Глава 7
Январь две тысячи девятнадцатого выдался аномально тёплым и слякотным. Температура днём колебалась от минус двух до плюс двух градусов. Ручьи бежали, как в марте, а пешеходы напополам с машинами месили на дорогах жидкую, кашеобразную грязь.
В жизни Агаты ничего не менялось. Она вышла на тренировки третьего января. Ольга Викторовна своим воспитанникам спуску не давала. Впереди маячили новые соревнования в другом городе, и она, как и Никита, мечтала привезти оттуда новое золото. Агата на мечты тренера и партнёра плевала с высокой колокольни. Именно в эти каникулы она впервые начала задумываться о том, нужны ли ей танцы вообще. Они забирали слишком много времени и не доставляли большого удовольствия. В их семье танцевать хотела Анна Георгиевна. Но её отрочество выпало на тяжёлые «девяностые». Тогда вальсировать было некогда, и Анна Георгиевна вовсю воплощала давнюю мечту сейчас. Правда, не в себе, а в дочери.
Все школьники вышли с каникул четырнадцатого января. Агата и Данил приступили к занятиям пятью днями раньше. В первый же день Данил клятвенно пообещал Анне Георгиевне взяться наконец за голову и выполнять все домашние задания честно и добросовестно. «Мне нужен хороший аттестат», – с чувством произнёс он. Анна Георгиевна чуть приподняла брови, усмехнулась, но вслух ничего говорить не стала. Она давно не верила словам и обращала внимание только на поступки, отчего, наверное, и сошлась с Вадимом.
Хватило Дани ровно на неделю. После семи безупречно прожитых дней он сдулся, как воздушный шарик, и опять принялся придумывать отговорки. То забыл тетрадь, то не записал нужные номера, то потерял выданную карточку. Агата хмурилась, учителя ругались. Бедный Алексей Николаевич приезжал поговорить об успеваемости сына чуть ли не каждую неделю. Больше всех напирала Инна Владимировна, и, когда Данил перепутал Лесковскую «Леди Макбет Мценского уезда» с «Леди Макбет» Шекспира, её терпение окончательно лопнуло. Инна Владимировна топала ногами и брызгала слюной. Данил молчал, устремив глаза в пол. Учителям он никогда не дерзил и вину свою признавать умел. Жаль только, делать с этим ничего не пробовал.
Агата с досадой смотрела в свою тетрадь. Литературу она считала мелочью. Намного больше её волновали русский язык, математика и физика. При абсолютно правильной разговорной речи Данил писал с такими ошибками, что даже Агате иной раз хотелось выколоть себе глаза.