Резко тормознув у границы тумана, Слеза возмущённо зыркнула на меня:
– Ещё раз так сделаешь, клянусь, руку тебе сломаю!
– Да ты слепая, что ли?! Кисляк не видишь?
– Рихтовщик, вот ты вроде опытный игрок, а, как новичок, ведёшься на идиотские подначки своих же крестников.
– Так туман же. Вон он…
– Да, туман. Обычный, сука, грёбаный туман. Мы подъехали к Большому Гадючьему болоту, здесь всегда над землёй стелется грёбаный туман.
– Чё? Это в натуре, что ли, обычный туман?
– Уж поверь, если б это был кисляк, ты бы за полкилометра почувствовал его специфический запах.
– Да, кисляком вроде не воняет.
– Ну, может, уберёшь тогда клешню свою с руля и позволишь мне ехать дальше?
– Да, да, конечно. – Я поспешно отдёрнул руку.
Девушка снова завела мотор, мы въехали на окружённый туманом асфальт и продолжили дальнейшее движение по дороге.
– А почему болото называется Большим Гадючьим? – как ни в чём не бывало полюбопытствовал сзади провокатор Скунс.
– Потому что оно охренительно здоровенное и в нём водится хренова туча гадюк, – обстоятельно пояснила Слеза и после короткой паузы неожиданно продолжила: – Как любые хищные твари Континента, местные гадюки изменены Стиксом. Они, как и все местные твари, пожирая биомассу, развиваются и набирают уровни, но накопленные очки развития уходят у них не в рост и массу, как у остальных тварей, а в концентрацию вырабатываемого железами яда, который у высокоуровневых гадов способен с одного укуса завалить даже элитника. Из-за постоянного тумана над болотом змей внизу разглядеть практически невозможно, поэтому охотиться на ползучих гадов решаются лишь обладатели специфических даров с иммунитетом к змеиному яду. Но там опять же имеется масса нюансов, в зависимости от уровня гадюки и ступени дара охотника. Нам с вами углубляться в эти дебри, полагаю, нет смысла, потому как через болото мы спокойно проедем в фургоне. Гадюки по какой-то причине игнорят асфальт, и по дороге двигаться здесь можно вполне безопасно.
– А меня, кстати, однажды укусила гадюка, – припомнил я очередной неприятный эпизод тринадцатилетней давности. – Не здесь, а просто в лесу. И это было чертовски больно.
– Помню, рассказывал, – кивнула Слеза. – Тебя тогда один из подручных Ртути спас. Вовремя сыворотку вколол.
– Точняк.
– Повезло тебе тогда очень, Рихтовщик… Когда тварей в Большом Гадючьем становится слишком много, часть гадюк в поисках добычи расползается по окрестностям. И, как правило, это уже достаточно матёрые высокоуровневые особи.
– Да уж… А я вместо благодарности Блоху потом, помнишь?..
– Что это? Слышите? – вдруг перебил меня Жаба.
Все тут же замолчали, и в воцарившейся тишине, сквозь тихое урчание мотора, мы дружно услышали нарастающее сзади стрекотание.
Уже догадываясь, что это может быть, я высунул голову в лихорадочно опущенное окно и увидел, как со